Но если не будет создано современной экспортной инфраструктуры и соответственного финансового и административного ресурса, то у производителей не будет стимула увеличивать производство, в том числе и для внутреннего производства. В случае возникновения зерновых излишков необходимо развить соответствующую базу их хранения, а также направлять зерно на переработку в муку и корма. Для увеличения кормового потребления зерна надо создавать экономические и технологические условия. Сегодня по эффективности конверсии кормов в животноводстве, особенно в отношении крупного рогатого скота, мы уступаем зарубежным странам. Наиболее оптимальным представляется расширение производства мяса птицы и свинины. Перспективным представляется также расширение производства в стране пищевых зернопродуктов (сухие завтраки, печенье и др.), а также увеличение экспорта пшеничной муки.

В России необходимо создать эффективную систему поддержки экспорта зерна. Интервенции на зерновом рынке - это только первый шаг для необходимого усиления государственного регулирования зернового рынка, включая экспорт. Сегодня российские компании, экспортирующие зерно, значительно уступают по своему влиянию и финансовым возможностям крупным зарубежным зерновым корпорациям, которые к тому же пользуются протекционизмом со стороны своих государств. Для нас приемлем опыт Канады и Австралии, в которых государство является равноправным участником зернового рынка. Следует отметить, что несмотря на это, Канада и Австралия являются активными участниками Кэрнской группы либеральных экспортеров сельскохозяйственной продукции. Очевидно, что и у нас надо создавать государственную (смешанную) зерновую корпорацию, основным ресурсом которой на первых порах могло бы стать интервенционное зерно. Миноритарными акционерами этой корпорации могли бы стать частные российские зерновые компании.

Разработка мер стимулирования аграрного экспорта возможна в рамках специальной Федеральной программы, которую могло бы принять Правительство РФ. В законодательном плане поддержка экспорта требует внести дополнения в законопроект "Об основах государственного регулирования внешнеторговой деятельности". Пока данный законопроект не предусматривает конкретных мер поддержки и стимулирования товарного экспорта. Предлагается, в частности, добавить в статью 13 указанного законопроекта "Полномочия органов государственной власти в области регулирования внешнеторговой деятельности" пункт, согласно которому Правительство РФ "определяет порядок стимулирования экспорта товаров и услуг". В главу V законопроекта "Государственное регулирование внешнеторговой деятельности в области международной торговли товарами" необходимо ввести статью "Меры господдержки экспортной деятельности".

Как показало заседание Рабочей группы Россия-ВТО в Женеве 3-6 марта 2003 года, наши партнеры по переговорам выступают против предоставления права России на применение экспортных субсидий, использование тарифных квот. В данной связи можно ожидать, что введение Россией экспортных субсидий на поставки зерна и другой аграрной продукцией будет в ВТО воспринято резко отрицательно. Но в этом вопросе нужно прояснить - вступаем ли мы ВТО, чтобы отказаться и никогда не использовать меры поддержки отечественных производителей, или же чтобы использовать все расширенные данной организацией меры внешнеторговой политики? Если говорить о мерах стимулирования экспорта, то и помимо прямых субсидий имеется целый ряд других, косвенных мер господдержки, перечисленные выше и не ограничиваемые пока правилами ВТО. Проблема заключается только в том, чтобы начать наконец их применять в полном соответствии с международным торговым правом.

Первое международное соглашение о торговле пшеницей было заключено еще в 1934 году, а уже в 1942-м был создан и Международный совет по пшенице, сейчас он называется советом по зерну. Россия входила в него до 1991 года, но после кризиса перестала платить взносы. В 1995 году на базе соглашения о торговле пшеницей была подписана и конвенция о торговле зерном, но РФ, будучи в то время еще импортером зерна, не вошла в состав участников, хотя была наблюдателем, а в 2002 году совет даже возглавлял россиянин – председатель совета директоров "Росхлебопродукта" Леонид Чешинский.

Теперь же Правительство уверено, что пришло время присоединиться к мировым экспортерам. Россия до сих пор числилась в конвенции импортером зерна, хотя уже 10 лет его продает. Потребность в координации действий с западными партнерами сегодня очень велика, в прошлом году российские таможенники остановили на границе 80 тыс. тонн опасной продукции, в том числе рис для детского питания. Только если будут разрабатываться единые стандарты качества в международной торговле зерном и мы будем развивать кооперацию, эта проблема начнет решаться.

По мнению экспертов, полноценная интеграция в этот международный рынок давно у нас назрела. "Раньше Россия если и могла экспортировать зерно, то не имела достаточных мощностей, чтобы делать это своими силами. Но сегодня мы экспортируем уже 13 млн. тонн зерна, а мощности наших портов позволяют экспортировать более 14 млн. тонн, причем уже к концу года они будут еще увеличены почти до 20 млн. тонн. Таким образом, сегодня у нас есть и достаточные объемы зерна, и более чем достаточные транспортные ресурсы для его экспорта.

Сегодня России очень везет с мировой конъюнктурой: мы все время кидаемся из стороны в сторону – то неурожай, то слишком большой урожай, из-за которого падают цены и приходится снижать посевы. Теперь наконец-то конъюнктура стабильно благоприятная, и мы впервые с 70-х годов можем увеличить посевные площади. По мнению экспертов, главной проблемой остается производительность труда. По разным оценкам, наши посевные площади сегодня составляют от 10 до 13% от мировых. При этом мы производим только 2% от мировых объемов зерна.

Впрочем, не все специалисты разделяют оптимизм в отношении новых возможностей экспорта. "У нас действительно очень благоприятная конъюнктура на внешнем рынке, но это может сыграть злую шутку, – считает ведущий эксперт Института конъюнктуры аграрного рынка по зерну и зернопродуктам Игорь Павенский. – При таких высоких ценах на зерно его экспорт может расти за счет российского животноводства. Это, в свою очередь, сразу скажется на ценах на мясо. Кроме того, из-за роста мировых цен зерно дорожает и на внутреннем рынке. Если продовольственная пшеница год назад стоила около 3,2 тыс. руб. за тонну, то теперь уже 5,5 тыс. Еще быстрее растут цены на ячмень. Разумеется, хлеб не будет дорожать такими темпами, но все же и на него цены будут расти существенно. В этих условиях мы никак не сможем нарастить в обозримом будущем экспорт до 20 млн. тонн. Для этого пришлось бы попросту отказаться от животноводства".

Г-н Павенский уверен, что есть другой путь – существенно увеличивать посевные площади, урожайность. У нас она, например, по пшенице – 1,9 тонны с га, в то время как в Европе – около 7–8 тонн. Но этот путь, по признанию эксперта, требует некоторого времени, а также масштабных государственных и частных инвестиций, а у нас они пока не столь велики.