Главными компонентами этой перестройки становятся развитие агрессивности, с постепенным переходом внешней формы агрессии в самоагрессию, формирование способности к критической рефлексии и самоорганизации, к индивидуальному планированию и целеполаганию, способности действовать на основе собственного квалифицированного понимания деятельности, а не мнения семьи, старших, группы.

Развитие же народов в сохранных биосферных регионах, с достаточным количеством лесов и земель и с малой плотностью населения является причиной сохранения низкого уровня социальной активности людей и ранних форм ее организации, патриархальности, подчиненности людей внешнему управлению, инертности в вопросах общественной политики, низкого уровня развития агрессивности, сохраняющейся в основном в формах внешней агрессии.

Можно говорить о психологическом детстве народов, живущих под управлением традиций и ждущих решения всех своих проблем от власти духов или богов.

В отличие от биосферно-сохранных территорий Африки или Индии, Россия не была изолирована горами, морями или пустынями от народов, живших в условиях гораздо большего разрушения биосферы, как в Европе, так и в Азии. Территория была в сфере активного влияния со стороны более агрессивных народов, с более развитыми формами психологии и социальной организации. Это влияние шло не столько в военных набегов, сколько в виде миграции отдельных групп людей и переноса на общественные системы России и близких ей народов форм идеологии, культуры, производства и структур власти, выработанных развитыми общественными системами более разрушенных биосферных регионов.

Так в России заимствовались структуры княжеской и царской власти у рюриковичей, чингиситов, немцев, французов. Реформы Ивана IV, Петра I и Екатерины II создали над народом каркас внешней власти, возникшей не путем самоорганизации этого народа, а построенной по образцу европейских стран и опиравшейся на культуру и опыт мигрантов из этих стран.

Так было с переносом христианства в Россию или с принятием ислама народами Средней Азии, Казахстана, Кавказа и др.

Под влиянием биосферных условий в России складывались два особых психологических качества русского народа, определившие в конце 19 - начале 20 веков отказ России от капиталистического пyти развития.

Богатство природного региона позволяло сохранить аграрно-феодальный тип экономики, а также патриархальный быт и вытекающyю отсюда политическую наивность и пассивность народных масс, тягу людей к общинной жизни, где нет необходимости каждому индивидуально планировать и обеспечивать логику своей деятельности. Для русских особенно характерно многовековое отчуждение народа от власти, в массе народа извечно оппозиционерское, анархическое отношение к власти, привычка жить под управлением "внешней" власти. Восприятие всякой власти как чужеродной, свойственное вообще христианскому сознанию, в России имело характер особо напряженного глубокого конфликта, навечно укоренившегося в традициях, сказках, подсознании народа. Можно сказать, что традиции революционного разрушения власти в России предписаны ее особым географическим положением.

В результате тысячелетнего приспособления к наслоившимся структурам власти, в психологии русских сложилось изначальное отчуждение от всякой власти, чувство психологической границы между руководителями и подчиненными. В глубине народной психики живет ироническое, защитно-неуважительное отношение к власти и ее представителям.

Зарубежные наблюдатели удивляются феномену агрессивности всякого нового руководителя страны к старым руководителям. Как будто понятной кажется ленинская жестокость к прежнему аппарату власти: Романову, Милюкову или Керенскому. Но далее следует уже уничтожение Сталиным ленинского окружения, отвержение Хрущевым Сталина, а Хрущева Брежневым и Сусловым, дискредитация Брежнева Горбачевым, а Горбачева Ельциным. Только ли это конкуренция? В ситуации подсознательной оппозиционерской установки народа всякий руководитель может стать авторитетным лидером лишь в той мере, в какой он является оппозиционером - борцом с имеющейся или прошлой системой власти от имени народа, мстителем "за наши обиды".

Отчуждение себя от власти и оппозиционерская позиция народа связаны с его психологической детскостью - неумением и нежеланием брать на себя ответственность за организацию своей деятельности, жизни, за прошлое и будущее своего общества.

Подобно тому, как ребенок подчиняется взрослому, ожидая от него решения проблем и обвиняя его в критических ситуациях, так ведет себя и мыслит основная масса людей в России и большинстве других бывших республик СССР.

Именно неспособность быстро перейти к индивидуальной самоорганизации, анализу рынка и планированию, что требуется в условиях рыночной экономики, породила агрессию против капитализма в 1917 г. Идея коммунизма была заманчива как возможность восстановить прошлое общинное бытие, а социализм дал шанс развить необходимую промышленную опору жизни без глубокого психологического кризиса, необходимого для формирования новой психологии самоорганизующегося человека.

Социализм был способом промышленного развития в условиях патриархально-семейной психологии людей, не выработавших способов самостоятельного планирования и организации своей деятельности.

Территории Евразии, требовавшие жесткой социальной организации труда и борьбы, приняли в качестве религии не христианство, а ислам. В биосферно сочных и богатых лесах России ислам не получил широкого распространения именно из-за своего аскетизма, т.е. как система жесткого подчинения человека социальным структурам.

Для природы же Казахстана или Таджикистана неприемлемы были некоторые идеи и принципы христианства, глубоко скептичного к власти и древним культам, подогревающего индивидуализм и стремление к равенству с любыми старшими и властными, к взлету "из грязи в князи" и даже к свержению власти.

Идея подобия любого из нас Богу, как и образ самого Бога в виде бедного бродяги Иисуса, критикующего структуры власти, были опасны здесь тем, что провоцировали критичность и разрушение традиций и социальных структур, обеспечивавших выживание этносов в борьбе с трудными условиями.

На фоне множества реформ и революций христианских стран, страны ислама до нынешнего века сохраняли традиционные формы экономики, оберегали дефицитные условия жизни, культивировали ценности сильной власти и богатства. В критических биосферных зонах агрессия на структуры власти и традиции народа могла очень быстро привести к самоуничтожению этноса.

Распространение "советской власти" в мусульманских регионах страны происходило принципиально иначе, чем в христианских, где марксизм выступил лишь научной рационализацией христианских ценностей. Только большое желание выдать желаемое за реальность породило те исторические версии "народных революций" Востока, где организованные армии бедняков свергали власть "ненавистных баев".

На самом деле трудоемкие биосферные условия, экономика семейно организованного труда и традиции ислама оберегали родовую структуру власти от военного и идеологического разрушения.