При депопуляции населения значительный миграционный поток может вызвать ряд негативных последствий. Во-первых, это так называемая «утечка умов». Во-вторых, привнесение этнокультурных элементов, не характерных для данной местности. Более того, в наших условиях идеологического вакуума и активного распространения идей политического и религиозного экстремизма привносимая иммигрантами идеология не всегда оказывает положительное воздействие на неокрепшие умы, особенно молодежи. В-третьих, изменение этнической композиции местного населения [54, 28-30].

Если сравнивать условия проживания казахов в Китае и их же при переезде в Казахстан, то выявляется, что практически условия проживания равны, хотя конечно в первое время после переезда в Казахстан многие оралманы (репатрианты) сталкиваются с проблемой жилья.

В результате анализа выявилось, что при сравнении различных социально-экономического и политического положений казахов в Китае и оралманов (рапатриантов) в Казахстане.

Заключение

В итоге можно предположить, что казахи бежавшие из Казахстана в Китай не проявляли большого желания влиться в новую среду, как это делала другая категория мигрантов, даже не смотря на то, что их миграция была вынужденной Можно предположить, что они рассматривали переезд в Китай как временное явление, и их цель возвратиться домой заглушала стремление влиться в новую культурную жизнь.

Казахи, бежавшие в Синьцзян и другие округа Китая были, в основном, крупными владельцами скота и относительно состоятельными. Это были кочевники и они потеряли все, что имели до этого.

В возникновении казахской диаспоры в Китае сыграли такие факторы, как ойратско-казахские войны XVII – XVIII вв., национально-освободительные восстания, войны казахов против царского самодержавия в XVIII-XIX вв., процесс русско-китайского территориально-государственного разграничения, национально-освободительное движение 1916 года, гражданская война 1918-1920 годов, коллективизация в Казахстане, антиправительственная борьба в Восточном Туркестане (Синьцзян) в 1930-1950-е года, Вторая мировая война, а также экономика современного Казахстана, находящегося в состоянии перехода к рыночным отношениям, после развала СССР.

Диаспоральная политика Китая в отношении национальных меньшинств, проживавших на ее территории, в том числе и к казахам, сводилась к двум основным направлениям и менялась с течением времени в связи со сменой правительства, интересов государства и по другим причинам. Первое характеризует политикой по отношению к казахской диаспоре во время и до существования СССР. Второе направление – отношение к национальным меньшиствам, в частности к казахам, после приобретения Казахстаном независимости.

В то же время политика Республики Казахстан также сводится к двум направлениям. Первое - это поддержка соотечественников за рубежом и второе направление это - помощь при репатриации на историческую родину и поддержка орлманов (репатриантов) на Родине.

То обстоятельство, что казахская диаспора не составляет большинства ни в одном районе Китая в принципе определяет ту роль, которую она играет в настоящий момент в системе международных отношений. На институциональном уровне казахская диаспора не является единым монолитным образованием. Выбор роли в системе международных отношений между так называемой «исторической родиной проживания» также не однозначен и определен рядом объективных и субъективных факторов.

Во-первых, далеко не все организации Казахстана декларируют саму задачу осуществления посреднических функций (функции «моста») между Республикой Казахстан и страной проживания. Хотя анализ программных установок объединений казахской диаспоры показывает, что есть тенденции к росту организаций, декларирующих осуществление политического и экономического посредничества как одну из основных целей. Весь вопрос в том, кто из заинтересованных сторон (Республика Казахстан или страна проживания) выдвинет социальный заказ и сумеет его организационно и финансово подержать.

Во-вторых, далеко не все казахстанские организации, декларирующие задачу осуществления посреднических функций в системе международных отношений, обладают потенциалом для ее осуществления. Нередко декларация этой задачи является своеобразным «приглашением» к сотрудничеству государственных институтов и коммерческих организаций с целью получения от них финансовой поддержки.

В-третьих, практика показывает, что декларация посреднической роли иногда не имеет под собой реальных представлений о том, каким образом могут осуществляться функции «моста», каковы правовые и политические рамки подобной деятельности. Не учитывается то обстоятельство, что и Республика Казахстан, и Китайская Народная Республика уже имеют пере собой определенные договоренности и обязательства, в рамках которых казахстанские организации могут осуществлять посреднические функции. В противном случае их деятельность становится фактором внутриполитической дестабилизации, наносит ущерб межгосударственным отношениям.

Пока не известно когда бы благодаря усилиям казахской диаспоры удалось серьезно повлиять на позицию политических и деловых кругов Китая по отношению к Республике Казахстан. Это резко контрастирует с влиянием и возможностями еврейской, армянской, китайской, украинской и т.д. диаспор в различных странах. Нельзя безоговорочно поддерживать утверждение о том, что Республике Казахстан необходимо приложить максимально усилий для создания наиболее благоприятных условий в Китае казахской диаспоры, способных обеспечить беспроблемное функционирование ее институтов и организаций. Несомненно, Республика Казахстан должна отстаивать на международной арене права и свободы зарубежных соотечественников, но объединения казахской диаспоры смогут выжить и продуктивно функционировать лишь при наличии собственной стратегии и тактики взаимоотношений с государственными институтами страны проживания, при налаживании и осуществлении диалога с органами власти. Даже в тех случаях, когда последние не настроены на диалог. Здесь крайне важны изучение и использование опыта других стран.

В настоящее время количество казахской диаспоры составляет около 5 млн. человек. В Китае же она насчитывает около 1 млн. 500 тыс. человек по официальным данным. Поэтому должно сформироваться адекватное представление о потенциале казахской диаспоры в Китае, о ее проблемах и о необходимости их цивилизационного разрешения. Представляется необходимым определение правового понятия «диаспора» на уровне международных норм и преодоление разногласий относительно определения данного понятия в казахстанской научной литературе.

Подводя итоги следует отметить важные обстоятельства, касающиеся организационных аспектов осуществления взаимодействия с соотечественниками: отсутствует единый координационный центр. В настоящее время многие учреждения, отделы, агентства и т.д. ставят задачи взаимодействия с казахской диаспорой и требуют осуществления финансовой поддержки. В результате задуманная правительством программ по поддержке соотечественников является скорее номинальной структурой. В то же время в большинстве стран, имеющих «мировые диаспоры», на уровне государственного организационного взаимодействия с зарубежными соотечественниками строго централизовано, что не мешает деятельности общественных объединений, которые самофинансируются.