— восстановление свободного рынка рабочей силы и социальной структуры путем введения свободы ассоциаций и тарифной автономии. самоуправления в системе социального страхования;

— введение зашиты работников, в особенности от увольнений (1951 г.), защиты материнства (1952 г.) и инвалидов ( 1953 г.);

— определение законных прав участия рабочих в управлении сна­чала на горных предприятиях (1951 г.), а затем на других—в Законе о предприятиях (1952 г.);

— возмещение военных потерь на основе Федерального закона с попечении 1950 г. и Закона о возмещении ущерба, нанесенного войной (1952 г.);

— программа строительства жилья, которая с самого начала име­ла целью поддержку частной собственности в жилищной сфере;

— восстановление дееспособности пенсионного страхования и вве­дение динамической пенсии 1957 г. путем пересчета ее в зависимости от зарплаты;

— введение пособий на детей (начиная с троих детей) в 1954 г.

Эти и другие меры позволили значительно облегчить переход к ры­ночной экономике. Но как точно заметил Ральф Цепперник. «социаль­ное в конкуренции как раз то, что вообще на рынок приходит большое предложение товаров».

Ту же самую мысль Эрхард выразил другими, более эмоциональ­ными словами: «Мы были на наилучшем пути, чтобы приговорить де­мократию к смерти и превратить демократические основные права на­шего народа в химеру- Только когда эти права вновь найдут свое выра­жение в свободном выборе профессии, в свободном выборе рабочего места и прежде всего в свободе потребления, лишь тогда сможем мы ожидать, что немецкий народ будет вновь активно участвовать в поли­тическом определении своей судьбы».

Именно так стоял тогда вопрос: союзники готовы были снять свое опекунство над Западной Германией лишь тогда, когда она докажет свою способность к экономически эффективному и демократическому развитию. Вскоре это и произошло.

4. Основные понятия и противоречия концепции, реализованной эрхардом, и периоды ее реализации

Концепция, которой руководствовался Л. Эрхард в проведении экономических реформ, была названа концепцией социального рыночного хозяйства (СРХ). Рассмотрим основные моменты этой экономической программы.

Концепция СРХ сформировалась как нео­классическое осмысление новых социально-экономических процессов «социализации» экономики, как попытка разрешения противоречия «экономика и личность» путем применения синтетической категории «социальность». Причем последняя раскрывается через целый ряд по­нятий, важнейшие из которых — «рамочные условия», «конкурентная политика» и «политика поддержания порядка».

«Рамочные условия» — объемлющее понятие данной концепции, аналогично тому, как в классической школе объемлющим понятием яв­ляется рынок, а в институционализме — понятие социального институ­та. Рамочные условия — это прежде всего те социальные ценности, кото­рые предшествуют процессу производства и опосредуют его.

Уже неолибералы постоянно подчеркивали, что к неотъемлемому праву человека на независимое развитие своей личности относится «право на улучшение своего благосостояния в рамках заданных общест­вом правовых и моральных рамок — свободно и ответственно выбирать и действовать. Эта целевая установка требует в экономической сфере организовать децентрализованные процедуры волеизъявления и при­нятия решений .».

Как видим, экономический порядок следует здесь из социального, а не наоборот. Отсюда основной задачей государства становится про­ведение политики поддержки условий конкуренции и общего социаль­ного порядка. Государство же, в свою очередь, возникает здесь не как продукт «общественного договора» Руссо и Вольтера, а как одно из не­обходимых рамочных условий хозяйствования и деятельности индиви­да. В таком понимании государства представители концепции СРХ го­раздо ближе к институционализму (где государство также лишь один из социальных институтов), чем к неоклассицизму, в рамках которого сформировалась концепция. И это является первым из рассматривае­мых нами проявлений внутренних противоречий СРХ.

В самом общем виде это противоречие можно сформулировать так: пытаясь в теории через понятие «социальности» (а на практике путем построения «социального государства») связать экономику к личность, мы неизбежно «вставляем» оба этих элемента во внешние рамки (порядка, государства и пр.), то есть с помощью категории «социальность» не удается построить естественной, внутренней взаимозависимости эко­номики и личности, а на этой основе уже также общества и государст­ва. Отсюда — незавершенный, теоретически неполный характер кон­цепции СРХ, позволяющий считать ее скорее даже не концепцией, а «способом мысли».

Как это мы сейчас увидим, данное противоречие давало о себе знать во все периоды практического развития СРХ в ФРГ, позволяя представителям различных взглядов в экономической теории апеллиро­вать к этому понятию. Можно утверждать, что в рамках СРХ прояви­лась все та же борьба двух основных течений в социальной и экономи­ческой науке XX в.

Итак, после успешного проведения денежной реформы сразу вста­ли новые проблемы, связанные прежде всего с повышением цен. Необходимо различать две фазы. Первая фаза после денежной реформы за­ключалась в искусственном создании покупательной силы в объеме 10 млрд. марок. Здесь имеются в виду подушные деньги (60 DM), вы­данные для создания первоначальных стартовых условий.

При этом у Эрхарда было два пути: либо изменить систему цен, либо продолжить их замораживание и тем самым вновь породить скры­тую инфляцию. Второй вариант был категорически неприемлем, так как он означал отказ от принципов реформы. Первый вариант представлял также социальную структурную перестройку экономики, ее переориен­тацию с преимущественного производства сырья и средств производст­ва на ускоренное развитие потребительской сферы.

С другой стороны, оздоровление последней не могло не сказаться на тяжелой индустрии (но это действительно уже была новая, здоро­вая связь двух подразделений — от предметов потребления, оплаченных деньгами потребителя, а не наоборот): эта сверхнормальная ликвид­ность, которую создали эти 10 млрд. марок в потреблении, действовала так, что отсюда часть покупательской способности перенеслась также в индустрию средств производства.

Первый этап еще не мог полностью обойтись без регулирования цен: Эрхард говорил: «Мы должны сейчас осуществить выравнивание цен . Затем долж­ны мы со всей определенностью заявить: теперь все! С этого момента цены повышаться не будут». Таким образом, эти первоначальные 10 млрд. марок создали, с одной стороны, потенциал развития реформа и возможность маневра по изменению структуры цен, а с другой — от­ветственность действий Экономического совета, который должен был удержаться от соблазна регулирования цен.

В принципе к 1950—1951 гг. первый этап осуществления реформ по переходу к экономическим методам регулирования был в целом завершен. Но только «в начале 1959 г. была достигнута полная конвертируемость немецкой марки», понадобилось десятилетие «экономического чу­да» для закладки основ социального рыночного хозяйства. Это показывает всю сложность перехода от командной экономики к рыночной даже в благоприятных условиях.