Принципом «Не навреди!» необходимо во многом руководствоваться при формулировке налоговых статей и вообще реформы налогообложения.

Фактическими налоговыми формами, материализующими принципы налоговой реформы, могут быть налоги на добавленную стоимость, количество занятых, налогообложения прибыли, таможенные пошлины, налог на собственность и т. д.

Дефицит бюджета можно ликвидировать, не только увеличивая его доходную часть через налоги, но и уменьшая расходную часть. Правительство должно максимально уменьшить военные расходы, бюджетные дотирования цен и различные производственные дотации.

Социально-политический аспект макростабилизации связан с тем, что любое правительство не сможет избежать непопулярных мер в ходе достижения бюджетной сбалансированности как важного фактора ограничения темпов инфляции.

В процессе стабилизации, наряду с рассмотренными мерами, необходимо и постоянно наблюдать за макроэкономическим спросом (совокупным спросом).

Регулирование спроса на макроуровне в данный период состоит в политике жестких денежных ограничений. Одним из главных методов проведения подобной является установление высоких процентных ставок на заемные средства. При проведении этой политики важно учитывать ее последствия, выражающиеся в возрастающей неплатежеспособности предприятий и вынужденном административном установлении предела роста заработной платы на государственных предприятиях. Выйти за установленный предел повышения заработной платы государственные предприятия могут, лишь сменив нынешнюю форму собственности на частную.

В процессе проведения «стабилизационной хирургии» необходимо наряду с вышеперечисленными мерами добиться;

введения единого обменного курса;

введения конвертируемости национальной валюты. Центральный банк будет свободно менять национальную валюту на любую конверти­руемую валюту всем физическим и юридическим лицам;

либерализации всей внешнеторговой деятельности, независимо от форм собственности.

Перед введением конвертируемости валюты среди прочих условий необходимо соблюсти два основополагающих. Одним из них является осуществление жесткого контроля спроса на конвертируемую валюту со стороны предприятий госсектора. Здесь должна сыграть свою роль жесткая денежная политика (высокие процентные ставки на кредиты).

Другим условием, предваряющим конвертируемость, является на­личие осу дарственных резервов конвертируемой валюты.

Осуществление мер по установление единого курса, введению конвертируемости валюты и либерализации внешней торговли способствует установлению внешнего и внутреннего равновесия экономики, а следовательно, положительно влияет на объем и качество выпускае­мой продукции.

Меры по макроэкономической стабилизации, если проводить их разновременно, некомплексно, способны принести больше экономиче­ского вреда, чем пользы. Например, либерализация цен без сочетания с жесткой кредитно-денежной политикой способна вовлечь общество в спираль гиперинфляции с ее последующим разрушительным эффектом.

Все предпринимавшиеся до сих пор в нашей стране попытки рыночных реформ в виде непоследовательных, инертных, половинча­тых мер, определяемых экономической некомпетентностью, идеологи­ческой засоренностью, склонностью к политическому лавированию «архитекторов реформ», были обречены на провал.

Сущностью макроэкономической стабилизации является взаимоза­висимость всех проводимых мер. «Прекращение инфляции требует сбалансированного бюджета. Сбалансированность бюджета в свою очередь может быть достигнута только на основе новой налоговой системы. Бюджет нельзя сбалансировать при разгуле инфляции, так как доходы, более подверженные влиянию инфляции, чем расходы, всегда оказываются меньше.

Прекращение дотирования убыточных предприятий связано с ведением новой системы налогов, а также с возможностью определе­ния рентабельности предприятий на основе рыночных цен равновесия. Настоящие рыночные цены не могут, однако, возникнуть в условиях ускоряющейся инфляции. Частичные изменения цен, не приводя к формированию рациональной системы относительных цен, сами по себе только подхлестывают инфляционную спираль. Список этих взаимосвязанных проблем можно было бы продолжить. Все они, вместе взятые, дают экономическое обоснование необходимости проведения операции сразу одним ударом».

В период проведения макроэкономических мер по стабилизации нельзя обстрагиваться от мировой реакции на проводимые реформы. 27 апреля 1992 г. Россия и ряд других государств СНГ были приняты в Международный валютный фонд (МВФ). Россия получила квоту в 3%, что дает ей возможность получать ежегодные кредиты приблизительно в 4 млрд. долл. В 1992 г. Большая семерка и международные организации намерены оказать финансовую помощь России в 24 млрд. долл. Из них 6 млрд. долл. предназначены для формирования стабилизационного фонда конвертируемости рубля. Эти б млрд. долл. могут быть использованы только для валютных интервенций, если это будет необходимо для поддержания курса рубля после введения его конвертируемости. Интересно, что возможна и такая ситуация: использовать этот фонд непосредственно для интервенций и не придется. Сам факт существования фонда может стабилизировать валютный рынок: те, кто проводит на нем свои операции, уже будут заранее знать, что в случае падения курса рубля правительство начнет валютную интервенцию.

Оставшиеся 18 млрд.— кредиты для поддержки платежного баланса России в 1992 г. В счет этих кредитов могут быть закуплены любые товары на мировом рынке, в которых общество будет испытывать особо острую необходимость. Важно подчеркнуть, что оказываемая помощь в 24 млрд. долл., выделяется России не под конкретных просителей, а под рыночные реформы. Главная задача — распорядиться предложенными финансовыми ресурсами самым эффективным образом.

Политика и экономика в условиях перехода к рынку

С политической точки зрения продвижение к рынку предполагает решение по крайней мере трех взаимосвязанных задач. Задача первая:

как разрешить противоречия между теми, кто декларирует полезность рынка, но тормозит продвижение к нему на деле, и теми, кто на словах и в делах формирует рыночные отношения? Внешняя благопристой­ность при нежелании действовать во имя рыночных отношений объясняется якобы специфическим пониманием последних. Так, очевидная для рыночной экономики реформа отношений собственно­сти, предполагающая существование частной собственности, преподно­сится как нечто невероятное для наших отечественных условий, будто бы невозможное в силу даже прежних, дореволюционных традиций, усиленных практикой последних десятков лет. Например, на вековые традиции сельской общины как на нечто положительное ссылаются и политики, и ученые, и писатели. Между тем, многие из них абсолю­тизируют значение общины либо по незнанию, либо по явному корыстному умыслу.

Во-первых, в отличие от незнания законов, которое не освобождает от ответственности, незнание истории, похоже, освобождает от ответ­ственности за качество проработки социально-экономических программ. Во-вторых, стремление к односторонней оценке места и роли общины позволяет со ссылкой на историю народа утверждать, что, например, частная собственность нам не присуща, а общественная собственность просматривалась еще в общине. Нетрудно представить, что если в этом противостоянии победили бы противники частной собственности, настали бы тяжелые времена для новых хозяйственных форм, альтернативных государственным.