На эти особенности наложил отпечаток действовавший хозяйственный механизм, и в печальном итоге:

— отсутствие долгосрочной экономической перспективы у северных районов — к настоящему времени неизвестно как дальше развивать их хозяйство (и стоит ли вообще его развивать) и что делать с возникшими на севере городами (которые строились во многом стихийно, исходя только из задачи увеличить добычу нефти и газа); — острота нерешенных социальных и экологических проблем;

— стихийный характер формирования территориальных пропорций в хозяйстве области — "широтная" специализация не полностью учитывает возможности и преимущества каждой зоны.

Проблемы развития экономики региона как системы сбалансированных и взаимосвязанных видов хозяйственной деятельности решались в централизованной экономике лишь в той сте­пени, в какой это соответствовало приоритетам и интересам Центра. В первую очередь реша­лись проблемы, связанные с функционированием нефтегазового сектора — геологоразведкой, строительством, добычей и транспортировкой углеводородного сырья. В соответствии с требо­ваниями развития этого сектора решались проблемы строительства жилья и объектов регио­нальной инфраструктуры (дорог, портов, причалов, систем связи). Отличительной особен­ностью являлся также ярко выраженный ведомственный подход к решению региональных проблем — каждое министерство бывшего СССР было заинтересовано в решении только тех проблем, которые соответствовали его интересам. Попытки координации — увы, безрезуль­татные — предпринимались и на региональном уровне, и на уровне бывшего Госплана СССР. Ярким примером является строительство Тобольского нефтехимического комбината — единственного крупного предприятия по переработке легких углеводородов, ориентированного на получение химической продукции (каучуков). Начатое в 1974 г. строительство комбината не закончено и до настоящего времени на предприятии получают только маномеры, которые транспортируют для дальнейшей переработки в другие районы. Как показывают наши' исследования, данный комбинат мог бы стать полюсом интенсивного экономического роста в южной части Тюменской области. Однако сам регион не располагал средствами для его сооружения, а центральные ведомства не были заинтересованы в своевременном завершении строительства. Фактически Тюменской области отводилась (и пока еще отводится) роль насоса, обеспечивающего переток чистого дохода в централизованную копилку (сначала союзную, а затем российскую) и одновременно резко ограничивающего поток в обратном направлении, на нужды развития региона. Заниженные цены на нефть приводили, например, к следующему: валовой доход объединения "Нижневартовскнефтегаз" (разрабатывающего все еще эффективное Самотлорское месторождение) составил в 1989 г. 1 млрд. 850 млн. руб. Из этой суммы почти миллиард был изъят в госбюджет, а оставшейся суммы не хватило, чтобы обеспечить финансирование производственных и социальных программ. Поэтому объединение вынуждено было "просить" у государства недостающие 300 млн. руб.

Думается, можно сделать однозначный вывод — административно-командное планирование и управление, основанное на отраслевом принципе и остаточном финансировании региональных программ, не в состоянии создать условия для устойчивого экономического развития территории в долгосрочной перспективе.[6] Перспективы развития нефтяной промышленности России на предстоящий период в определяющей мере зависят от состояния ее сырьевой базы. Россия обладает крупными ресурсами нефти. Ожидается открытие новых крупных месторождений на шельфах северных и восточных морей, в Восточной Сибири. Не исключена вероятность открытия крупных месторождений в Западной Сибири.

РОССИЯ НА МИРОВОМ РЫНКЕ НЕФТИ

Внедрение новых методов и технологий добычи нефти сдерживается необходимостью высоких капитальных вложений. Сотрудничество с иностранными фирмами в области нефтегазодобывающей отрасли приобретает все большие масштабы. Это вызывается как необходимостью привлечения в создавшихся экономических условиях иностранного капитала, так и стремлением использования применяемых в мировой практике наиболее прогрессивных технологий и техники разработки нефтегазовых месторождений, которые не получили должного развития в отечественной промышленности.

Практически с самого начала проявления нефтяного фактора в международных отношениях изменились и основы формирования внешней политики заинтересованных государств. В качестве действующих лиц стали выступать два компонента: прави­тельства и крупнейшие нефтяные компании. При этом последние выступали в ка­честве инициатора большинства внешнеполитических шагов на международной арене. Исполнительная власть не выступает в отношении нефтяного рынка как однородная сторона. Такая ситуация характерна и для России. На практике между оказывающими воздействие на нефтяной рынок министерствами существуют различия в подходе к большинству актуальных для нефтяников проблем. Например, в начале 1995 г. Минтопэнерго пыталось снизить пошлину на экспорт нефти с 23 ЭКЮ до 15. Поддержанное министерством внешних экономических связей Минтопэнерго, однако, натолкнулось на резкое сопротивление министерства финансов, защищавшее интересы бюджета. Вопрос решался на уровне главы правительства, и министерство финансов сумело настоять на своем. Практически все вопросы, затрагиваю­щие нефтяной рынок, решаются между различными министерствами и ведомствами путем длительных согласований и ждущий решения должен набраться терпения. Другое дело, что нефтяные компании, как правило, активно лоббируют свои интересы в правительственных коридорах и пользуются при необходимости разногласиями между различными министерствами,

Известны также случаи, когда исполнительные власти в России на разных уровнях требовали от нефтяных компаний принять то или иное решение, причем зачастую себе в убыток. Этот вид протекционизма абсолютно нехарактерен для мировой прак­тики. Обычно такого рода ситуации оказываются связаны с государственными обя­зательствами правительства Российской Федерации по поставке нефтепродуктов одной из постсоветских стран. После распада СССР большинство республик оказалось не в состоянии закупать у России, самого крупного экспортера нефти и газа, энерго­ресурсы по мировым ценам. По сути дела, сложилась ситуация энергетической зависимости подавляющего большинства постсоветских государств от России. Чтобы избежать экономической катастрофы у своих соседей, Москва принимала по меж­государственным соглашениям обязательства по поставке странам СНГ энергоре­сурсов, в том числе и нефтепродуктов, по льготным ценам. Каждый раз в таких случаях правительство возлагало на одну из нефтяных компаний, находящихся под государственным контролем, обязанности поставки в конкретную постсоветскую страну сырой нефти или нефтепродуктов. Например, в 1992 г. правительство настоятельно потребовало от "Когалымнефте-газа", входящего сейчас в компанию "ЛУКойл", поставить нефть в Казахстан. Компа­ния была категорически против, однако власти использовали силовое давление и свой контроль над магистральными нефтепроводами. В результате "Когалымнефтегаз" все-таки поставил нефть на Чимкентский НПЗ, но казахстанская сторона оплатила не всю сделку. (В практике отношений между постсоветскими государствами такие случаи происходят весьма часто.) В результате российская компания оказалась в убытке в 14,5 млрд. руб. Более того, государство потребовало от "Когалымнефтегаза" упла­тить 42 млрд. руб. таможенной пошлины за поставленную в Казахстан нефть. В аналогичной ситуации побывали и некоторые другие компании. В частности, были арестованы счета "Роснефти" за неуплату таможенной пошлины за поставки нефти на Украину, к которым компанию принудило опять же государство и которые были не оплачены украинской стороной.