Резкое сокращение сети детских дошкольных учреждений и удорожание стоимости бытовых услуг вынуждает женщин много времени уделять семейным делам. Зачастую, такая двойная, отнимающая непомерно много сил нагрузка приводит к обратному процессу – уходу от решения семейных проблем или невозможности их совмещения со служебными обязанностями. Как следствие – демографические провалы и общий кризис семьи как общественного института.

Профсоюзами, конечно, проводится определенная работа по решению гендерных проблем (проблем пола). В аппаратах некоторых отраслевых комитетов и территориальных объединений организаций профсоюзов имеются специалисты, ведущие эту работу. Но все это не стало широкой практикой, отвечающей все возрастающим требованиям времени. Женская тема, по сути, отсутствует в поле зрения переговорного процесса участников системы социального партнерства, в коллективных договорах и соглашениях. Приходится признать, что социалистическое государство оказывается в этом смысле более действенным, нежели государство рыночное.

2. Анализ труда женщин на рынке труда России

Выше мы убедились, что факторы, способные развитию и стимулированию женского труда, в условиях переходной экономики «не работают». Это в значительной степени приводит к тому, что на рынке труда современной России женщины по сути являются работниками «второго сорта», подвергаясь различного рода дискриминации.

Снижение экономической активности женщин сопровождалось их интенсивным перераспределением между отраслями и секторами экономики. При этом исследователи отмечают тесную взаимосвязь между темпами роста заработной платы в отрасли и вытеснением из нее женской рабочей силы. В частности, на 15-17% сократилась доля женщин в таких ранее высоко феминизированных отраслях как торговля, общественное питание, кредитование, финансы, страхование. И одновременно именно в этих отраслях за прошедшие годы отмечался наиболее быстрый прирост заработной платы. Этот процесс легко проиллюстрировать на примере банковской сферы, где в 1990-1995 годах доля женщин в числе занятых снизилась с 90% до 77% при параллельном резком росте заработной платы (так, например, в 1993 году средняя зарплата в банках в 2,5 раза превысила среднюю по всем отраслям народного хозяйства). Результатом стал приток в сферу банковской деятельности значительного числа мужчин и соответствующее относительное снижение доли женщин.

Как и раньше, сохраняется исключительно низкая представленность женщин на уровне принятия решений как в государственном, так и в негосударственном секторах занятости. Если среди высших государственных служащих женщины составляют всего 5,7%, то в категории старших служащих их насчитывается практически половина - 49,9%, а в категории младших - свыше 80%. Точно такая же гендерная "пирамида власти" характерна и для всех иных властных структур на федеральном уровне.

Аналогичным образом выглядит ситуация и в негосударственном секторе. В 1995 году среди 62 председателей правления крупных банков России было только 11 женщин (17,7%). Однако банковский бизнес - не самый характерный пример в этом отношении - здесь и сегодня еще велика инерция "феминизированного" прошлого. В том же 1995 году среди владельцев и управляющих 125 крупных московских компаний было всего лишь две женщины, а среди 138 представителей бизнес - элиты - только 11 женщин (8%).

Результатом перечисленных выше тенденций в перераспределении женской рабочей силы между отраслями и секторами экономики стал рост профессиональной сегрегации и дискриминация "женских" отраслей и профессий по уровню оплаты труда. За последние годы возросла концентрация женщин в наименее оплачиваемых отраслях экономики, и увеличился разрыв в средней заработной плате мужчин и женщин.

В результате уже сегодня в России можно наблюдать процесс формирования двухсекторной модели занятости и вытеснение женщин во вторичный сектор, о чем предупреждали в конце 90-х сторонники эгалитарного подхода. В рамках подобной модели рынок труда подразделяется на два не конкурирующих сектора: первичный и вторичный, мобильность между которыми сильно затруднена. Работа в первичном секторе характеризуется относительно высокой оплатой, стабильностью занятости, хорошими условиями труда и наличием перспектив продвижения в должности. Работа во вторичном секторе, напротив, связана с низкими заработками, отсутствием стабильной занятости и перспектив роста, плохими условиями труда. Если в первичном секторе работодатели рассматривают затраты на обучение как перспективные в плане будущей отдачи, то во вторичном секторе такие затраты представляются чистым расточительством - ведь работодатель не рассчитывает на долговременные отношения с работником.

Ситуация, сложившаяся в России, все в большей степени начинает соответствовать модели двухсекторного рынка труда, с той разницей, что первичному сектору у нас соответствуют предприятия негосударственной формы собственности, в то время как вторичный сектор постепенно сдвигается в направлении государственных (или формально приватизированных) предприятий, для которых характерны регулярные задержки заработной платы и высокий уровень скрытой безработицы.

Яркий пример такого рода - бюджетные организации, где сегодня происходит ускоренная феминизация состава работников. Процесс дуализации рынка труда и его разделения по половому признаку прослеживается и внутри отраслей с традиционно высокой долей женской занятости - здравоохранении, юриспруденции, страховании и др. За последние годы в этих отраслях, на фоне общего снижения уровня заработной платы, возникли и активно развиваются рыночные сегменты, предоставляющие соответствующие услуги по рыночным расценкам и обеспечивающие высокий уровень оплаты труда своих работников, которыми, как легко догадаться, чаще всего являются мужчины.

Уровень безработицы можно с полным правом отнести к числу наиболее информативных показателей, характеризующих положение той или иной группы населения на рынке труда. Этот уровень среди женщин имеет явную тенденцию к постепенному снижению. Этот процесс объясняется несколькими взаимосвязанными причинами.

Во-первых, потенциал высвобождения женской рабочей силы был в значительной степени исчерпан в первые годы реформ, когда доля женщин среди безработных устойчиво превышала 70%. В настоящее время сокращение рабочих мест затрагивает в первую очередь те предприятия и отрасли, где мужчины и женщины представлены примерно в равной степени.

Во-вторых, исследователи отмечают снижение потребности в оплачиваемой работе со стороны некоторых групп женщин. Результаты обследований безработных показывают, что женщины из семей с высоким и даже средним уровнем доходов нередко отказываются от регистрации в качестве безработных в связи с низким размером пособия и трудностями его получения. Другая часть женщин отказывается от регистрации, поскольку не рассчитывают получить работу через службы занятости в связи с высокой напряженностью на рынке труда.