Оглавление

1. ВВЕДЕНИЕ

2. Главная часть

ЭКОНОМИЧЕСКИЕ РЕФОРМЫ

ДВОЙНОЕ ДНО РОССИЙСКОГО БЮДЖЕТА

ВСЕ ВПУСКАТЬ, НИЧЕГО НЕ ВЫПУСКАТЬ

ВАЛЮТНЫЙ РИСК — НЕБЛАГОРОДНОЕ ДЕЛО

Экономическая безопасность

ОСОБЕННОСТИ КАТЕГОРИЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ РОССИИ

Экономическая безопасность России

Экономическая политика и экономический рост

3. Заключение

Приложение

Литература

1. ВВЕДЕНИЕ

Общепринятое представление о российской экономике состоит в том, что она была очень серьезно искажена десятилетиями сверхцентрализованного экономического планирования и управления и для того, чтобы это исправить, главным было и остается применение того, что у нас называется «шоковой терапией»[1].

При этом в качестве основной задачи выдвигается немедленное создание такой экономической среды, которая более или менее существует во всех развитых странах, а затем предоставить рыночным силам сработать в этой среде в направлении экономической эффективности и, в конечном счете, социальной справедливости.

Создание подходящей экономической среды в настоящее время больше всего понимается в либералистском духе. Государство должно прекратить управление экономикой в максимально возможной степени, освободить цены, создать стимулы для производителей, устранить избыток спроса, а все остальное предоставить свободной экономической деятельности. Одна только сфера требует активного государственного вмешательства, - это достижение финансовой стабилизации. Иногда также упоминается о роли государства в приватизации и демонополизации. Однако, детально эта сторона дела не программируется, что представляет собой достаточно разительный контраст с макроэкономической частью. Необходимые структурные изменения в экономике, как предполагается, будут также достигнуты с помощью свободной игры сил спроса и предложения, ограниченных только жесткими макроэкономическими бюджетными рамками. Вот так мы можем описать господствующий подход к реформированию экономики, официально принятый в России с января 1992 г. и положительно встреченный многими западными экспертами.

Мы можем проанализировать этот подход в двух смыслах. С идеологической точки зрения все это действительно заслуживает высокой оценки. В конце концов впервые за 70 лет у нас нет госплана, никто не пишет пятилеток и т.п. Степень экономической свободы, данная индивидуумам, является беспрецедентной в советской истории. Свободные индивидуумы сразу же стали заполнять вакансии предыдущей экономической системы, на которые раньше вообще никто не обращал внимания: торговля, услуги, общественное питание и т.д. Это создало более энергичную общественную атмосферу. В конце концов, с либералами или без них, достаточно просто оставить людей в покое и дать им возможность самим находить средства к существованию, чтобы получить результаты, о которых нельзя было даже помыслить в тоталитарном государстве. Именно это сравнение с экономическими и политическими ужасами тоталитарного государства заставляет многих людей в России и на Западе высоко оценивать реформы 1992 года. И мы присоединяемся к ним.

Но с профессиональной точки зрения все это должно быть подвергнуто достаточно серьезному критическому анализу. Каковы бы ни были реальные или мнимые достижения, по крайней мере с точки зрения того, что можно и должно быть сделано, общие результаты могут быть оценены как крайне неудовлетворительные.

В последнее время все большему числу профессиональных экономистов становится все более и более ясно, что весь подход к реформам с чисто экономической и профессиональной точки зрения был провалом от начала и до конца[2].

Одна из очевидных причин неудачи российского либералистского подхода образца 1992 года на взгляд профессионалов состоит в том, что будучи нереалистичным, он не был претворен в жизнь в мало-мальски полном объеме, постоянно размываясь различными как неизбежными, так и искусственными компромиссами.

Но есть и более глубокие причины неудачи, которые заложены в самом подходе, и именно на это я бы хотел обратить особое внимание.

Российская экономика не была повреждена или искажена командной централизацией, она была создана ею. В частности, из этого следует, что перед нами супермонопольная система, в которой деньги играли лишь третьестепенную учетную роль, а макроэкономическое регулирование было заменено командами и планами, а также прямым административным контролем. Поэтому задача для реформаторов состоит не в том, чтобы что-то поправить или либерализовать. У нас несопоставимо более сложная задача.

Нам нужно создать совершенно новую экономику и сделать это, сохраняя жизнь и достоинство 150 млн. граждан, которых нельзя отправить в космическое пространство, чтобы они там подождали, пока будет построен их новый дом. Подход по типу «шоковой терапии» ставит своей задачей, чтобы экономические агенты сразу, в один день начали сами строить новую экономику. Это - идеологическая догма, сохраняющая в наших условиях все многочисленные реликты бюрократического регулирования, которые остаются законсервированными в экономической практике именно в силу того, что правительство с самого начала пытается полностью освободить себя от экономического регулирования процесса трансформации. Появляющийся в результате этого вакуум немедленно заполняется чем-то, что зачастую еще хуже, чем прежние органы управления.

Действительно, можно согласиться с тем, что коррупция и взяточничество в органах власти, так же как и незаинтересованность власти в быстром развитии частного сектора, сужают сферу эффективного регулирования. Но тот процесс, который мы в дальнейшем будем называть «саморазвивающимся процессом перехода к рыночной экономике», протекает не только очень медленно и болезненно, но и имеет, как оказалось, такие побочные эффекты, как разрушение законности и порядка, резкое социальное расслоение, основанное не на истинной рыночной ценности индивидуумов, но на том, насколько они имеют доступ к бюрократическим рычагам или специальной информации, как продолжающиеся перекосы в распределении ресурсов, поскольку нет верных сигналов от конкурентных рынков и пр.

Какая-то разновидность рыночной экономики, безусловно, в конце концов появится на свет даже с помощью такого процесса, но вряд ли эта экономика будет эффективной или социально справедливой. А в некоторых случаях, как показывает опыт ряда постсоциалистических стран, включая некоторые республики бывшего Советского Союза, побочные эффекты могут быть настолько сильны, что задавят позитивные элементы трансформации.

В любом случае, в такой высоко индустриальной, милитаризированной стране как Россия эксперимент в духе вульгарно-либерального шока является крайне опасным и безответственным.

Мы считаем и считали правильным другой подход, при котором рациональное дерегулирование. т.е. уход правительства из сферы управления и контроля в экономике, будет сопровождаться, а в некоторых сферах предваряться и направляться сознательной политикой экономической трансформации, сформированной государством. Условия для этой целенаправленной трансформации резко ухудшились на протяжении последних нескольких лет. Тем не менее, поскольку к счастью Россия еще не погрузилась в пучину гражданского конфликта, эта возможность сохраняется и во второй части этой работы мы попытаемся представить некоторые рекомендации относительно такой сознательной политики трансформации, которая могла бы быть возможной даже в нынешних обстоятельствах.