С первого июля были отменены коммерческий валютный курс, также дифференцированные коэффициенты расчета импортной стоимости и введен единый плавающий курс рубля, определяющийся на базе котировок ММВБ. Это стало не столько результатом искусственной ориентации на рекомендации Международного валютного фонда, сколько вполне объективным последствием расширения операций на легальном биржевом (валютном) рынке.

Наряду с биржевым межбанковским валютным рынком начал действовать внебиржевой валютный рынок, представляющий собой сделки по купле-продаже валюты между банками. Этот рынок имеет некоторые преимущества перед биржевым ввиду относительной дешевизны и более высокой оперативности в расчетах.

На валютных биржах устанавливается рыночный курс, который зависит от спроса и предложения на валюту. Поскольку в условиях инфляции многие стремятся держать свои сбережения в СКВ, и прежде всего в долларах, на валютных биржах спрос на доллары был достаточно большим и в результате рыночный курс доллара в рублях значительно выше, чем паритет покупательской способности доллара в рублях, представляющий собой соотношение цен на основные товары и услуги в рублях и долларах.

Все эти новые принципы осуществления валютных операций в Российской Федерации, полномочия и функции органов валютного контроля, права и обязанности лиц в отношении владения, распоряжения и пользования валютными ценностями были зафиксированы в Законе Российской Федерации “О валютном регулировании и валютном контроле” от 9 октября 1992 года.

Почему рубль не стал действительно обратимой валютой

В мировой практике выделяются три основные причины неконвертируемости денег: 1) завышенный валютный курс; 2) нерациональные внутренние цены; 3) товарная неконвертируемость.

Первая причина в основном является болезнью развитой рыночной экономики, поэтому России это пока мало касается. После отмены твердого курса рубля произошло обвальное падение его рыночного курса, так что его сегодняшнее состояние никак нельзя назвать завышенным.

Завышенный валютный курс часто приводит к дефициту платежного баланса по текущим операциям. Постоянный дефицит приводит к неконвертируемости по мере истощения резервов иностранной валюты. Для нашей страны это опять же несущественно важно, т.к. российский экспорт всегда превосходил импорт. К сожалению, его структура оставляет желать лучшего, но торговое сальдо в России всегда было положительным.

Что касается цен, то после отмены диктаторской государственной ценовой политики, потребительская стоимость большинства товаров и услуг стала зависеть от рыночной ситуации. На протяжении последних лет российские цены приближаются к мировым эквивалентам.

Товарная неконвертируемость, являющаяся основной причиной плохой обратимости российской национальной валюты, означает, что только относительно небольшой ассортимент товаров, услуг и имущества свободно покупается нерезидентами.

Низкое качество и неразнообразие большей части российской продукции, являющиеся следствием административно-планового ведения хозяйства на протяжении 70 лет, сводит к нулю конкурентоспособность этой продукции на мировом рынке, несмотря на дешевизну российской рабочей силы. А ведь именно способность свободно переводить деньги в широкий ассортимент товаров и имущества является основным фактором, делающим западные валюты конвертируемыми.

Так, на фоне более чем очевидного спада промышленного производства, нестабильности финансовой системы одномоментный переход к “конвертируемому” рублю стал причиной еще большего усугубления экономического положения в стране.

Негативные последствия введения режима “внутренней конвертируемости”

Хотя судя по внешним признакам, российские предприятия и граждане могут теперь менять свои отечественные деньги на иностранную валюту также свободно, как это делают резиденты, скажем, в Бельгии, Швеции, Австралии или в Сингапуре. Что же касается обмена наличных банкнот, то такого либерального режима вообще нет нигде в мире.

Если ограничить понимание конвертируемости той или иной степенью свободы обмена одной денежной единицы на другую, то все как будто бы правильно: механизм внутренней конвертируемости так или иначе действует; благодаря ему иностранная валюта стала более доступной для предприятий и граждан России, что сделало ограниченно “конвертируемый” рубль по сравнению с советским гораздо предпочтительней с этой точки зрения.

Но если посмотреть на дело глубже, если видеть в обратимости не просто факт обмениваемости денег как таковой, а подлинную конвертабильность, т.е. проявление особого свойства национальной валюты, позволяющего полноправно и полнокровно участвовать в международном разделении труда, то напрашиваются иные оценки происходящего в России - более нелицеприятные и дистанирующиеся от оптимистических ожиданий Правительства.

Привычка радикалов-реформаторов идти “своим путем” в полной мере сказалась и на эксперименте с “внутренней конвертируемостью”. Во всем мире достижение обратимости валюты означало максимально возможное укрепление позиций и авторитета национальной денежной единицы внутри страны и за рубежом - на основе валютно-финансовой стабильности, относительной сбалансированности внутренних и внешних факторов производства, динамичного экономического роста. “Внутренняя конвертируемость” по-российски - это вовсе не особое, приобретенное с годами и экономически обусловленное свойство национальной валюты свободно и с минимальными издержками превращаться в равнокачественные денежные единицы других стран. Это, скорее, способ и возможность приобрести иностранную валюту и распорядиться ею без участия государства.

Механизм “внутренней конвертируемости” не только открыл доступ к иностранным валютам, но и поощрил их использование для международных платежей, что неизбежно привело СКВ, и прежде всего доллар, в центр валютно-платежного устройства России. Что же касается собственной национальной валюты, то повышением ее роли и международного авторитета намеренно или по недомыслию пренебрегали, о чем говорят следующие обстоятельства.

Во-первых, в базовом российском Законе “О валютном регулировании и валютном контроле” вообще нет ни слова об использовании рубля в качестве средства платежа по внешнеэкономическим операциям.

Во-вторых, российские власти упорно уходили от того, чтобы взять на государственный уровень организацию системы международных расчетов с использованием собственной национальной валюты ответственность за их осуществление, переключив эту работу на страх и риск коммерческого банковского звена. Ничтожный эффект подобной ориентации был очевиден: деградирующий рубль не мог выйти на международную арену без специальной государственной поддержки.

В-третьих, откровенно против международного авторитета рубля “работала” официальная курсовая политика. Отказ правительства и Центрального банка Российской Федерации от обещанного установления регулируемого фиксированного курса, бездумное подражание западной практике “плавающих” котировок - все это имело своим конечным итогом более чем тысячекратное падение рубля относительно доллара, что послужило, особенно на начальном этапе, мощным стимулом инфляционного взлета цен внутри страны. Это отбросило рубль в число самых второстепенных валют.