2. Число жителей Приморья, ответивших, что они "безоговорочно одобряют" присутствие граждан КНР, не превысило 5%. При этом число респондентов, одобрявших присутствие граждан КНР в Приморье "временно для строительства, с/х работ и т.д.", упало на 4% (почти на величину стандартной погрешности опросов) в 1998 г. по сравнению с 1999 г. Косвенно низкий уровень же­лательности для (преимущественно) русских рес­пондентов в Приморье принимать на своей терри­тории на длительное проживание представителей других этнических групп подтверждается малым процентом респондентов, считавших, что места проживания этнических корейцев в Приморском крае до 1937 г. можно отнести к исконно корей­ским. (Хотя число противников корейских посе­лений в Приморье и упало в 1997-1998 гг. по срав­нению с 1991-1994 гг. на статистически значимую величину, это уменьшение объясняется в основ­ном за счет увеличения числа респондентов, вы­бравших ответ "трудно сказать" - число сторон­ников корейских поселений также снизилось за данный период).

3. Среди выделенных в исследованиях соци­альных групп потенциальная оккупация Китаем территории Приморья рассматривалась в 1998 г. как более вероятное событие, чем в 1994 г., боль­шим процентом респондентов из числа лиц со средним и профессионально-техническим обра­зованием (в основном, людьми, занимающимися физическим трудом), с высокими доходами, а так­же среди представителей новых экономических структур (так называемые "новые русские") и во­енных. В то же время меньшая доля госслужащих и людей с высшим образованием считала, что территория Приморья отойдет к КНР. Также бо­лее низкий уровень образования и более высокий уровень доходов у респондентов коррелировал со значительно большей, чем в среднем, оппозицией даже временному присутствию китайцев в крае. Данные результаты консистентны с противоре­чивым влиянием колебаний в экономических тен­денциях в 1993-1998 гг., в результате которых по­тенциал экономической выгоды для основной массы населения сократился, в то время как по­лезность приграничного бизнеса и торговли для госслужащих повысилась (большинство из них как раз имеют высшее образование и номиналь­но низкие или средние доходы).

4. Статистически значимое (13%) увеличение с 1994 по 1998 г. доли респондентов, не одобряющих возможное вступление в брак своих родст­венников с гражданами КНР, совпало с еще более значимым (22%) уменьшением числа респонден­тов, которые указали, что такое решение являет­ся личным делом вступающих в брак. Эти данные являются сильным косвенным индикатором воз­растания этнических антагонизмов среди жите­лей Приморья, через усиливающееся восприятие граждан Китая как "чужих" (или "чужого этно­са") по отношению к этническим славянам (в ос­новном в Приморье это русские и украинцы). Данное восприятие увеличивающейся "чуждос­ти" китайцев, в свою очередь, является одним из вероятных следствий совокупного воздействия на восприятие как "дилеммы безопасности", так и "проблемы проверки обещаний".

5. Увеличился вдвое, достигнув 1/5 общего числа опрошенных в 1998 г., процент респонден­тов, считавших, что массовое насильственное вы­селение (при Сталине) этнических меньшинств (в анкете перечисляются корейцы, крымские тата­ры, чеченцы и немцы Поволжья) было проявле­нием "мудрости руководства тех лет". Другими словами, латентные этнические антагонизмы в Приморье возросли в 1994-1998 гг. одновременно с ростом поддержки применения государством массового насилия по отношению к этническим меньшинствам.

6. Сдвиги в восприятии наиболее характерных качеств китайцев в 90-х годах также отражают увеличение потенциала межэтнической враждеб­ности в Приморье. С 1992 по 1998 гг. лишь малая часть российских респондентов считала китайцев честными, вежливыми и ответственными. Хотя большее число опрошенных к 1998 г. отнесли к характерным качествам китайцев трудолюбие и предприимчивость, однако многие отметили у ки­тайцев такие черты, как агрессивность и хит­рость. Данные тенденции восприятия характер­ных качеств других этнических групп соответст­вуют логике эскалации этнических конфликтов под воздействием динамики "относительных экономических лишений.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ. НЕКОТОРЫЕ ПОЛИТИЧЕСКИЕ ВЫВОДЫ И РЕКОМЕНДАЦИИ.

1. Данные опросов общественного мнения в Приморском крае в 90-х годах свидетельствуют о том, что усиление озабоченности степенью безо­пасности этого региона имеет своими составляющими рост восприятия этнической дистанции между русскими и китайцами и растущее воспри­ятие деловой агрессивности граждан КНР, зани­мающихся в Приморье экономической деятель­ностью. Нетривиальным выводом из этих тенден­ций в общественном мнении является то, что как негативные демографические тенденции, так и позитивные экономические тенденции на ДВ спо­собны давать толчок росту межэтнической враж­дебности и антикитайской (и потенциально анти­русской) мобилизации при условии продолжаю­щегося отсутствия международных институтов или других механизмов многостороннего разре­шения спорных вопросов и конфликтов, способ­ных снизить эффект "дилеммы безопасности".

2. Вместе с тем, несмотря на использование на­ционалистической риторики главными политиче­скими деятелями в Приморье, они в настоящее время скорее всего имеют достаточно сильную экономическую заинтересованность в сдержива­нии антикитайского активизма. Оборотной сто­роной медали является то, что при уменьшении со временем восприятия экономической полезности от приграничного взаимодействия с КНР - что представляется возможным, учитывая патовую ситуацию по многосторонним проектам, таким как создание свободной экономической зоны "Туманган", и возрастающую заинтересован­ность в поднятии политических рейтингов через эскалацию националистических тем (особенно на фоне чеченской войны) - ассоциация геополити­ческой и демографической угрозы, связанных с китайской миграцией, вероятнее всего усилится.

Экономические тенденции (по таким показа­телям, как объем торговли, инвестиций и доходов СП) после 1996 г. свидетельствуют в целом об уменьшении материальной заинтересованности в сдерживании антикитайской мобилизации в крае. Интервью автора с государственными и общест­венными деятелями и данные опросов общест­венного мнения говорят о том, что представители российского правительства и общественности в целом переоценивают реальную угрозу "китаизации". Из этого следует, что государственные ин­ституты и общество на ДВ России плохо подго­товлены к интеграции китайских мигрантов и к взаимодействию в рамках многокультурной толе­рантности и согласия. Между тем долгосрочные демографические и экономические тенденции обусловливают растущую необходимость увели­чения присутствия китайских мигрантов в При­морье и на ДВ в целом.

3. Российское правительство может внести большой вклад в изменение условий в регионе с тем, чтобы уменьшить восприятие китайской ми­грации на ДВ в рамках "дилеммы безопасности" и усилить не только экономическую, но и полити­ческую заинтересованность населения и элит ДВ в работе над улучшением условий сотрудничества с Китаем и созданием более благоприятного кли­мата для работы и жизни китайских мигрантов в крае в рамках регулируемых Россией и КНР миг­рационных процессов. Одним из конкретных ша­гов могло бы стать усиление сотрудничества с правительством США по работе над созданием и развитием многосторонних, многонациональных институтов для разработки приграничных проек­тов и решения споров и проблем.