Наконец, на процессы информатизации оказывают влияние внутренние причины: ускоренное развитие самой информационной отрасли; превращение деятельности по разработке и внедрению программных технологий в один из видов бизнеса, становление, благодаря доступности западных источников техники и программного обеспечения как товара, внутреннего компьютерного рынка.

Таким образом, актуальность вопросов информатизации всех сфер производственно-экономической деятельности не вызывает сомнений. Потребность в разработке и применении эффективных и адекватных реальной действительности компьютерных программ и технологий возрастает. Внесение порядка в хаос и свобода рынка – пока не до конца осознанная необходимость субъектов предпринимательской деятельности. На сегодняшний день компьютеризация, использование новых информационных технологий оказываются незаменимыми, поскольку дают возможность оптимизировать и рационализировать управленческую функцию в экономике и маркетинге за счет применения новых средств сбора, передачи и преобразования информации, увеличения ее аналитических и прогнозных возможностей, что необходимо для оперативного принятия решений.

Я думаю, что для более глубокого понимания проблемы компьютеризации и информатизации в России, следует понаблюдать за положением на мировом рынке информационных технологий (IT):

Сегодня объем мирового рынка программного обеспечения, по самым скромным подсчетам, составляет $ 120 млрд. долларов. И более $ 30 млрд. из них - это деньги, которые развитые страны отдают развивающимся, чтобы снизить свои корпоративные издержки. Эти 30 с небольшим миллиардов делят между собой примерно пятнадцать стран. На первом месте стоит Индия, на втором - Китай, на третьем - Малайзия и Филиппины, Ирландия от них сильно отстает, а Россия находится где-то в конце первой десятки или в самом начале второй.

Для сравнения: весь мировой рынок вооружений составляет $ 30 млрд. Россия на сегодняшний день зарабатывает на нем $ 4 млрд. При этом продажей вооружений у нас занимается половина правительства и даже сам президент заключает военные контракты, хотя потолок этого рынка для России - примерно $ 5 млрд. В свою очередь мы имеем рынок в $ 30 млрд. долларов (как уже выше говорилось, это деньги, которые развитые страны отдают развивающимся, чтобы снизить свои корпоративные издержки), на котором наша доля составляет сегодня всего те $ 2,9 млрд.

И хотя страны-конкуренты наверняка будут предпринимать все усилия, чтобы Россия не смогла свободно и в достаточном объеме выйти на мировой рынок информационных технологий, у нас, по мнению участников рынка, именно сейчас есть исключительный шанс.

На Ближнем Востоке очередное обострение затяжного конфликта, Пакистан и Индия грозят друг другу ядерными бомбами, в Афганистане "антитеррористическая операция", арабский мир вступил в жесткую конфронтацию с Америкой. Американский госдепартамент выпустил официальный документ, в котором не рекомендовал американцам ездить в Индию. Конечно, Индия не уйдет с рынка, однако прогнозируемого в этом году объема - $ 10 млрд. - вряд ли достигнет.

Игрок номер два - Китай. В последнее десятилетие у американцев была по поводу него настоящая эйфория, но в последний год отношения между Китаем и США резко обострились. Китай - будущая мировая супердержава. Это понимают все. Китайцы с огромной скоростью развиваются абсолютно по всем направлениям. И американцы уже сильно зависят от Китая: он поставляет им почти все "товары народного потребления" - девять из десяти подгузников, девять из десяти телевизоров, компьютеры и так далее. Поэтому США боятся пускать Китай на свой рынок высоких технологий. Так что, можно сказать, Китай тоже не сможет резко усилить свои позиции.

Теряют свою привлекательность Филиппины, Индонезия и Пакистан, поскольку это мусульманские страны, которые в любой момент могут быть втянуты в конфликт с "антитеррористической коалицией". Ирландия сдала свои позиции на этом рынке еще два года назад, когда вступила в ЕЭС и потеряла колоссальное количество всевозможных льгот, которые и позволяли ей быть крупным игроком, несмотря на достаточно высокий уровень себестоимости продукта.

Конечно, на освободившееся место претендуют многие страны Восточной Европы и Латинской Америки, и определенные шансы на успех у них есть. Но у России лучше задел: еще жива легенда о лучших российских программистах, которая сегодня, возможно, уже не соответствует действительности, но играет на нас. Момент просто фантастический, считают бизнесмены. И надо совместными усилиями государства и бизнес сообщества его использовать. Но тут, как раз, и начинаются проблемы.

Дело в том, что об активном участии государства в разработке программных продуктов речь сегодня не идет. Так как это требует не только больших капитальных вложений (которых сегодня со стороны государства быть не может), но и серьезных затрат времени, а его-то у нас и нет. Однако государство может и должно в какой-то степени регулировать создающийся в стране инфраструктурный IT-бизнес. Между тем, финансирование всей программы поддержки электронной торговли, которую правительство утвердило на 2001 - 2006 годы, составляет 50 млн. рублей ($ 1, 7 млн.). Естественно, с таким капиталом вступать в инфраструктурный бизнес государство не может. Тем более что месяц назад финансирование всех целевых программ, принятых в прошлом году, было урезано на 30 %.

У ряда правительственных чиновников существует мнение, что задача прорыва в "хай-теке" на сегодняшний день для государства не входит в разряд первоочередных. Они оценивают потолок этого рынка в $ 5 млрд. и считают, что в обозримом будущем это - наш предел. Бизнес более или менее нормально развивается, о чем свидетельствуют 40 % ежегодного прироста. А у государства есть более серьезные и насущные проблемы.

Представители бизнес-сообщества подтверждают, что рынок действительно растет довольно быстро, но подчеркивают, что это так называемая естественная скорость. Можно было бы ее значительно увеличить. Но это требует скоординированных действий власти и бизнеса. Нужно стимулировать привлечение на российский рынок новых технологий, новых компаний, что дало бы возможность накапливать опыт и капитал. Его, по примеру израильтян, норвежцев и финнов, можно было бы инвестировать в науку, в разработки, у нас появились бы оригинальные продукты, и мы научились бы выходить с ними на западные рынки и отвоевывать новое пространство. Можно выбрать иной сценарий и стать центром разработок. В свое время по этому пути пошли Тайвань и Южная Корея - там сейчас рождается более 30 % научных прорывов и новых технологий. Правда, зачастую они преобразуются в продукты американских компаний, но это уже просчет местных правительств - результат несовершенства системы регулирования.

Естественно, тотальный госконтроль в области информационных технологий сегодня невозможен. Но и самоустраняться из нее государство не должно. Поэтому необходим активный диалог представителей бизнеса и государства. Причем государство должно дать понять, что оно в данном случае является заказчиком и потребителем услуг бизнес-сообщества. Однако сегодня перспектива такого диалога представляется крайне туманной.