Долгосрочную бюджетную политику следует строить исходя из того, что для достижения высоких темпов развития экономики государ­ственные расходы (расходы расширенного правительства) не должны превышать 25-30% ВВП. При этом появится возможность снижать налоговое бремя, стимулировать частные сбережения и инвестиции.[16]

Требуется срочное создание современной системы управления государственным долгом, которая учитывала бы временную структуру обязательств, источники их покрытия, способность экономики обслу­живать долг, текущую конъюнктуру рынка, а также оптимизацию соот­ношения между внутренним и внешним долгом.

Необходима законодательная конкретизация правовых норм, рег­ламентирующих заимствования государства. Надо установить более (жесткие и конкретные, чем в Бюджетном кодексе и законах о бюджете, ограничения по заимствованиям государства, в том числе и по объему эмиссии им ценных бумаг и выпуску иных обязательств, и объему выдаваемых гарантий и т.д.

Одновременно следует повысить уровень обеспечения государственных ценных бумаг, снизив тем самым риск инвестиций. Во-первых, необходимо осуществить переход функций эмитента государственных ценных бумаг от Министерств финансов РФ к создаваемое казначейству, ценные бумаги которого были бы обеспечены его кон­кретным имуществом. Во-вторых, следует образовать четкую и эф­фективную систему обращения взысканий на государственное имуще­ство в случае неисполнения государством своих обязательств по займам. Представляется, что согласия об урегулировании долга удастся достигнуть на выгодных для России условиях, если кредиторам бу­дет предложена намеченная выше программа.

Участие государства в решении проблемы развития в после дующие годы будет необходимо. Однако вряд ли целесообразно уве­личивать государственные инвестиции, финансируемые из текущего бюджета за счет налогов. Важно повышать эффективность предо­ставления государственных гарантий по наиболее значимым инвес­тиционным программам.

Целесообразно при созревании подходящих условий сформиро­вать бюджет развития за счет долгосрочных государственных займов. Полученные средства могли бы пойти прежде всего на развитие ин­фраструктуры для частного бизнеса, на гарантии экспорта и т.п.

Учитывая недостаточность доверия к российскому правительству со стороны иностранных кредиторов, крайне важно, чтобы обязатель­ства по этим займам были гарантированы развитыми индустриальны­ми странами и международными финансовыми институтами (на­пример, brady-bonds). Это позволило бы восстановить доверие к государственным финансовым институтам, привлекать средства по доступ­ным ставкам и содействовать подъему российской экономики.

В структуре финансирования инвестиций долгосрочные банковские кредиты в большинстве стран СНГ играют ничтожную роль. Кроме этого, макроэкономическая ситуация в большинстве стран привела в ходе стабилизации к непомерно высоким процентным ставкам, которые существенно снижают круг потенциальных заемщиков. В относительно более бла­гоприятном положении оказались страны, которым быстро удалось провести стабилизацию. По истечении какого-то времени положительные эффекты стабилизации начинают проявляться и в странах СНГ. В России, например, реальная про­центная ставка за 1996 г. снизилась с 96% годовых в первом квартале до 38% в четвертом. Но даже в странах Вышеградской группы реальные процентные ставки более чем в два раза превышают мировые. Следовательно, не следует ожидать существенного перелома на рынке банковского кредитования капитальных вложений.

Наконец, рынок ценных бумаг — корпоративных облигаций и акций — ни в одной стране мира не играл сколько-нибудь существенной роли в финансировании капитальных сложений в основной капитал. Наивно было бы возлагать какие-то надежды в деле оживления инвестиционной активности на только формирующиеся в переходных экономиках фондовые рынки. Их роль, в рыночной экономике принципиально тая: они служат аккумулятором хозяйственной информации I методом оценки многих экономических параметров. Без сигналов с этих рынков планирование инвестиций частными компаниями невозможно. Поэтому создание законодательной базы и регулирование этих рынков — важная задача государства. Создание адекватной организационной базы инвестиционной политики заключается в сосредоточении задач прогно­зирования и планирования инвестиций в органе, который обладал бы достаточной силой для принятия и реализации ключевых решений. За исключением стран, которые более или менее успешно реализовывают программный подход к инвестициям (Латвия, Молдова), такого полновесного органа инвестиционной политики не создано. В большинстве стран СНГ центральную роль в инвестиционной политике играет министерство экономики. Роль его, как правило, несопоста­вима с министерством финансов и Центральным банком, а потому у него просто не хватает политического веса для серьезных инициатив или для разработки совместных с частным сектором планов. Критики заслуживает и минимальная гласность в работе министерств экономики, публикация крайне скудных прогнозов на короткую перспективу, келейность в обсуждении концепций экономического развития. Между тем, потенциально агентство по планированию и координации инвестиций, опираясь на солидный научный фундамент и адекватную ресурсную базу, может стать весомым экономическим “игроком”.

Таблица 7

Технологическая структура инвестиций в основной капитал[17]

Не оправдали возлагавшихся на них надежд и национальные банки реконструкции и развития, у которых просто не было независимой и стабильной финансовой базы. Неэффективными оказались и промышленные советы и ассоциации, которые задумывались как форумы для выработки стратегии реформирования экономики, а стали по существу одной из форм лоббирования. Более многообещающим выглядит формирование альянсов банков и ведущих предприятий промыш­ленности. В России такие объединения назвали финансово-промышленными группами (ФПГ). Сложившиеся в ключевых отраслях экономики ФПГ могли бы стать серьезным партне­ром в диалоге между правительством и бизнесом. Однако реальные ФПГ отличаются крайней разнородностью.