Наибольшими масштабами скрытой безработицы отличаются регионы Дальнего Востока. Дороговизна выезда из региона для работника и сложность привлечения новой рабочей силы для работодателя определяет то, что последние склонны содержать часть фактически не работающего персонала просто “на всякий случай”.

Среди жителей Северо-востока и Дальнего Востока заметно больше людей активных, подвижных и склонных к жизненному риску и даже авантюризму. Это не умозрительное заключение, а вполне обоснованный вывод, который подтверждают данные по жизненным миграциям и даже по проценту смертности от несчастных случаев, травм, убийств. Такие люди склонны сами искать работу, не доверяя этого какой-либо “конторе”, в т.ч. службе занятости. Кроме этого более рисковый склад характера здешних жителей ведет к их большей занятости во вновь нарождающихся (и поэтому еще не регистрируемых) сферах занятости, а также в криминальной сфере.

Минимальная скрытая безработица свойственна промышленно развитым районам Сибири и Урала. Во-первых, в этом проявляются последствия более низкой занятости в сельском хозяйстве, которому скрытая безработица свойственна в наибольшей степени. Во-вторых, здесь более выражен миграционный отток избытка рабочей силы.

На Европейской части страны имеются две крупных зоны скрытой безработицы - степные регионы низовий Волги и Дона, и северо-западный экономический район, включая Калининградскую область. Четыре области, три из которых смежные и находятся в самом центре России, характеризуются катастрофическим положением с безработицей - это Ивановская (89,5% от средне российского уровня), Владимирская (56,8%), Ярославская (55%) и Кировская области (41,2%). В целом ситуация с безработицей к востоку от Урала более благополучная, чем к западу от него, а в г. Москве и Якутии - абсолютном рекордсмене по отсутствию безработицы - уровень общей безработицы не превышает 1/10 средне российского показателя.

Анализ показал, что в региональной динамике скрытой безработицы можно выделить три временных этапа. Так, в 1993 г. перевод работников на неполный рабочий день был довольно малораспространенным явлением с весьма значительными контрастами между регионами. Руководство предприятий гораздо чаще использовало вынужденные отпуска (8,6%), и это явление было более однородным по России (вариация - 32%). В 1994 г. наблюдался всплеск активности в использовании неполного рабочего дня (недели) с одновременным сокращением межрегиональных различий. Вынужденные отпуска также начинают практиковаться более широко, но межрегиональные различия в их использовании снижались не столь резко. В первом полугодии 1995 г. наблюдается серьезный (в 2-4 раза) откат в использовании обоих форм искусственного поддержания занятости. При этом обе формы становятся практически равнозначны как по средне российскому масштабу использования (3,9% и 3,7%), так и по региональной вариации их применения (42% и 39%). В результате в 1995 г. неполный рабочей день как форма сохранения занятости использовался в полтора раза чаще, чем в 1993 г., а вынужденные отпуска - напротив, в два раза реже. При этом применение неполного рабочего дня стало более однородным в территориальном разрезе, тогда как вынужденных отпусков - более контрастным.

Динамика безработицы

Динамика безработицы в России довольно-таки нетипична. В странах Восточной Европы начало рыночных реформ ознаменовалось резким скачком открытой безработицы – как общей, так и регистрируемой. Практически везде она сразу превысила 10%-ю отметку, а в ряде стран (Болгария, Польша, Словакия) поднималась до 15-20%. Исключением была Чехия, где безработица долгое время удерживалась на уровне 3-4%. Приблизительно к 1995 году показатели безработицы в большинстве стран Восточной Европы стабилизировались, а затем по мере ускорения темпов экономического роста стали постепенно снижаться.

В отличие от этого в России не отмечалось каких-либо резких скачков в динамике общей безработицы: ее рост был медленным и постепенным и лишь на шестом году рыночных реформ она преодолела 10%-й барьер, достигнув того уровня, который установился в большинстве стран Восточной Европы уже после того, как там начался экономический подъем.

По масштабам экономического спада Россия превосходила другие постсоциалистические страны, так что естественно было бы ожидать, что и по масштабам безработицы она тоже окажется в числе «лидеров». Но несмотря на большую глубину кризиса рост безработицы был выражен слабее и носил менее «взрывной», нежели в странах Восточной Европы, характер, растянувшись на достаточно длительный период.

Молодежная безработица

Как показывает статистика, бремя безработицы различно для представителей разных социальных групп. Обычно напряженной является ситуация на молодежном рынке труда. Выпускники учебных заведений, не имея достаточного опыта работы и квалификации, пополняют ряды безработных. Еще более критическая ситуация складывается с использованием труда подростков, не достигших трудоспособного возраста. Она во многом спровоцирована несовершенством российского законодательства. С одной стороны, им вводятся различные льготы на производстве, с другой - предоставление льгот экономически невыгодно руководству предприятий. Растет неформальная занятость молодежи, особенно подростков.

Уменьшение возраста вступления на рынок труда оборачивается ростом нестабильной занятости, высокой текучести рабочей силы. Особенно высока молодежная безработица в малых городах, где часто существует лишь одно градообразующее предприятие.

Российская молодежь характеризуется неустойчивостью жизненных установок: в силу этого она более мобильна при выборе и поиске рабочего места и в то же время не готова к самостоятельным действиям на рынке труда.

Во всех переходных экономиках уровень долговременной безработицы среди молодежи превышает уровень долговременной безработицы среди всей рабочей силы – явление, нечасто встречающееся в зрелых рыночных экономиках. Хотя в России разрыв между этими показателями относительно невелик: в 1999г. он составлял 1,5 процентного пункта против 4,2 процентного пункта в странах Восточной Европы. Отсюда следует, что молодые россияне имели, как правило, более широкие возможности для трудоустройства, чем их сверстники из других постсоциалистических стран.

· Стабилизации ситуации на молодежном рынке труда может способствовать более активная политика содействия занятости. Она должна включать в себя создание новых рабочих мест для молодежи; обучение профессиям, пользующимся спросом на рынке труда; использование гибких, нестандартных форм занятости; увеличение расходов на образование молодежи.

Сельская безработица

Особый феномен России - сельская безработица. Официально в середине 1995 г. ее уровень лишь слегка превышал городскую безработицу и составлял 2,8%. Однако региональные различия были весьма велики, в некоторых областях Нечерноземья она достигает 7-9% (Ярославская, Ивановская, Псковская области). Повышена она и в Предуралье, и во многих автономиях.