Вагнер поднимается до диалектического понимания отношений между рефлексами и инстинктами (рефлексы и инстинкты и однородны и неоднородны, однородны в одном и разнородны в другом). С точки зрения Вагнера инстинкты (как "разумные действия") имеют своим источником рефлексы. Он, таким образом, различает вопрос о происхождении инстинктов и разума (здесь он на позициях рефлекторной теории) и о сведении психических способностей к рефлексам (здесь он против механицизма рефлексологов).

В последней, оставшейся неопубликованной работе "Сравнительная психология, область ее исследования и задачи" Вагнер вновь обращается к проблеме инстинкта, формулируя теорию колебания инстинктов (теорию флуктуаций).

Продолжая подчеркивать рефлекторное происхождение инстинктов, он еще раз оговаривает иной подход к их генезису, нежели тот, который был присущ исследователям, линейно располагавшим рефлекс, инстинкты и разумные способности. Не линейно, как у Г. Спенсера, Ч. Дарвина, Дж. Роменса: рефлекс - инстинкт - разум, или как у Д.Г. Льюиса и Ф.А. Пуше: рефлекс - разум - инстинкт (в последнем случае разум подвергается редукции). По Вагнеру, здесь наблюдается расхождение психических признаков:

инстинкт

рефлекс

разум

Для понимания образования и изменения инстинктов он использует понятие видового шаблона. Инстинкты, писал Вагнер, представляют не стереотипы, которые одинаково повторяются всеми особями вида, а способность неустойчивую и колеблющуюся в определенных наследственно фиксированных пределах (шаблонах), для каждого вида своих. Понимание инстинкта как видового шаблона, который наследственно складывался на длинном пути филогенетической эволюции и который , однако, не является жестким стереотипом, привело Вагнера к выводу о роли индивидуальности, пластичности и вариабильности инстинктов, о причинах, вызывающих новообразования инстинктов. Он указывает, что помимо генезиса путем мутации (путь к образованию типически новых видов признаков), возможен генезис путем флуктуации. Последний лежит на путях приспособления к изменяющимся условиям.

Не могли не вызывать отрицательного отношения у Вагнера попытки отдельных физиологов, к которым относились в этот период некоторые павловские сотрудники (Г.П. Зеленский, Л.А. Орбели и др.) соединить метафизику с физиологией , очутившись с чуждой им области отвлеченных соображений, нередко забираются в такую гущу метафизики, что можно лишь недоумевать над тем, как могут совмещаться в одном мозгу столь противоположные способы мышления.

Отрицательную реакцию вызвала у Вагнера трактовка зоопсихологии как науки сплошь антропоморфистской и субъективистской, разделявшейся многими физиологами и самим Павловым. В этот период зоопсихолог для Павлова - тот, кто "хочет проникать в собачью душу", а всякое психологическое мышление есть "адетерминистическое рассуждение".

Субъективные расхождения Павлова и Вагнера исторически объясняются трудностью решения многих философских проблем науки и прежде всего проблемы детерминизма. В результате один из них, Вагнер, неправомерно связывал другого с чисто механистической физиологической школой, а другой, Павлов, так же неправомерно не дал никаких исключений для зоопсихологов, стоящих на антиантропоморфистских позициях.

Объективную сущность позиций Павлова и Вагнера подметил ещё в дооктябрьские годы Н.Н. Ланге. Критикуя психофизический параллелизм, или "параллелистический автоматизм" не может объяснить, каким образом и почему развилась психическая жизнь.

В своей "Психологии" Ланге отделяет взгляды Павлова от механистической системы "старой физиологии" и показывает, имея ввиду школу Павлова, что в "самой физиологии мы встречаем ныне стремление к расширению старых физиологических понятий до их широкого биологического значения. В частности, такой переработке подверглось понятие о рефлексе - этой основе чисто механистического толкования движений животного".

Таким образом, Ланге уже тогда увидел, что механистическая концепция рефлекса, восходящая к Декарту, подвергается переработке в павловском учении об условных рефлексах. Ланге справедливо сближает Павлова не с физиологами-механицистами, а с биологами-эволюционистами.

Сравнительно-генетический подход к проблемам психологии вызвал непреходящий интерес к идеям и трудам Вагнера у Л.С. Выготского.

Задавшись целью проследить происхождение и развитие психических функций, Выготский обращается к трудам Вагнера. Именно у него Выготский находит положение, которое признает "центральным для выяснения природы высших психических функций, их развития и распада", - понятие "эволюции по чистым и смешанным линиям", т.е. возникновение нового инстинкта, разновидности инстинкта, который оставляет неизменной всю прежде сложившуюся систему функций, - это основной закон эволюции животного мира.

Развитие психики и развитие личности. Проблема ведущей деятельности

Обращение к современной психологической литературе свидетельствует, что понятие личности, как справедливо отмечала Л.И. Божович, часто оказывается синонимом то сознания, то самосознания, то установки, то психики вообще.

Отсутствие общепринятой психологической концепции личности и в самом деле не могло не сказаться на разработке теории развития личности - богатство эмпирических исследований в возрастной психологии само по себе не могло обеспечить интегрирования представлений о личности как некотором едином целом, как системном и социальном качестве индивида. Однако при попытке описать процесс развития личности, как правило, его подменяют процессам "психического развития" или, во всяком случае, не различают их. В результате формирование личности растворяется в общем потоке психического развития ребенка как индивида.

Ряд российских психологов в понимании возрастного развития исходят из специфики функционирования ведущей деятельности, соотношения ее компонентов на том или ином возрастном этапе. Так, детство разделялось на эпохи с последовательно чередующимися периодами, первый из которых характеризуется усвоением задач и развитием мотивационно-потребностной стороны деятельности, а второй - усвоением способов деятельности. При этом каждому периоду соответствует четко фиксированная для него "ведущая деятельность": непосредственно эмоциональное общение (от рождения до 1 года), предметно-манипулятивная (от 1 до 3 лет), сюжетно-ролевая (от 3 до 7 лет), учение (от 7 до 12 лет) , интимно-личностное общение (от 12 до 15 лет), учебно-профессиональная деятельность (от 15 до 17 лет).

Для формирования личности необходимо усвоение образцов поведения (действий, ценностей, норм и т.д.), носителем и передатчиком которых уже на самых ранних стадиях онтогенеза может быть только взрослый. А с ним ребенок вступает чаще всего отнюдь не в игровые, а во вполне реальные жизненные связи и отношения.