Нигилизм и разочарование Оскара - черты, конституирующие облик современного человека, в котором уживаются Бог и дьявол, Аполлон и Дионис, святой и грешник, художник и филистер.

Образ главного героя воспринимается некоторыми критиками не только как символ целого поколения, но и как карикатура на него[7]. Думается, если Оскар и выступает в подобной роли, то только в эпизодах его работы натурщиком в Академии художеств, в которых Г. Грасс высмеивает принципы экспрессионистского искусства, доводящего путем чрезмерной акцентуации те или иные черты до абсурда.

В целом же образ Оскара представляется гораздо более сложным, чем простая карикатура на человечество. Он способен вызвать в читателе насмешку, но и жалость своей беззащитностью и ранимостью, тщательно скрываемой за злой иронией тягой к любви, которая остается невостребованной.

Трагедия героя заключается в его глубоко скрываемом страхе перед изъявлением чувств, в вынужденном уповании на разум, а не на сердце в оценке действительности. По мнению В. Шварца, стержнем натуры Оскара является «высокомерие интеллекта», дающее ему основание претендовать на роль Мессии, готового указать человечеству истинный путь[8]. На место грандиозной фигуры Спасителя заступает символический образ карлика. Цинизм автора, дерзнувшего на подобное кощунственное сопоставление, порожден горьким осознанием того факта, что для ныне живущих нет больше спасения.

Роман построен в связи с этим как своеобразное новое евангелие, повествующее о рождении, взрослении, годах проповедничества и уходе из мира современного Иисуса. В текст романа вкраплены бесчисленные библейские аллюзии, призванные сформировать у читателя устойчивые ассоциации образа Оскара с Христом. Так, рождение героя сравнивается с сотворением Земли, образ матери Агнесс двоится, вмещая в себя черты распутницы и Девы Марии, приспешники Оскара из банды чистильщиков напоминают апостолов, возраст грассовского барабанщика, покидающего общество людей, приближается к возрасту, в котором принял мученическую смерть Сын Божий.

Все эти кощунственно звучащие параллели позволяют воспринимать роман как пародию на Священное Писание. Поэтому образ главного героя необходимо трактовать не как образ Мессии, а как Анти-Мессиии.

На правомерность подобной интерпретации указывают многие детали в произведении. Это и языческое имя героя, и его дьявольские способности (голос, разбивающий стекло), и отношение к нему окружающих, которые склонны воспринимать его как представителя преисподней (Розвита осеняет Оскара крестом, сестра Доротея узнает в нем искусителя), и близость его преступному миру (участие в банде, совращение добропорядочных бюргеров на путь воровства). Само умение Оскара провидеть глубинную суть повседневных, привычных явлений роднит его скорее с дьяволом, чем с Богом, поскольку проницательность героя исключает всякое снисхождение к несовершенному миру.

Уход Оскара из общества людей в сумасшедший дом несет особую смысловую нагрузку. Образы, составляющие эту символическую ситуацию, как это часто бывает у Грасса, двоятся, поворачиваются к читателю неожиданно новыми сторонами. Оскар предпочитает стать или, точнее, остаться дураком, хотя именно ему открывается истина.

Не случайно безумию героя предшествует знакомство с неким Витларом, чей противоречивый образ ассоциируется со Змеем Искусителем, предлагающим Оскару райское яблоко с древа познания. В чем же состоит вновь обретенное знание героя? В конце жизни в людском обществе он приходит к тому же самому выводу, который был сделан им при рождении: цель существования - возврат в эмбриональное состояние, то есть в ничто. Так круг замыкается, оставляя Оскара наедине с его тотальным одиночеством.

Уход из большого мира знаменует для грассовского барабанщика внутреннее освобождение, ценность которого не умаляет тот факт, что он становится узником психиатрической лечебницы. Но микромир, в котором Оскар надеется обрести опору и оправдание своей многострадальной земной жизни, оказывается непрочным, о чем свидетельствует и неотступный кошмар героя - демоническая фигура Черной кухарки, порожденная сном его разума. Это один из образов-лейтмотивов, который возникает впервые в песенке, повторяемой соседскими детьми.

Последнее кажется неслучайным, поскольку мир детства, традиционно считающийся чистым и невинным, предстает в грассовском романе средоточием зла (вспомним хотя бы о том, что главный герой, в котором столь сильно сатанинское начало, навсегда остается ребенком). Именно детям, как носителям разрушительной энергии, открыта последняя истина о темной стороне бытия. Сами того не осознавая, маленькие «крещеные язычники» взывают в разгар своих игр к Черной кухарке - посланнице потустороннего хтонического мира.

Постепенно этот образ наполняется новыми мрачными коннотациями обрастает трагическими ассоциациями, возникая, как правило, в моменты наиболее тяжелых для героя потрясений. Критики связывают символический образ Черной кухарки с чувством вины, которое сводит Оскара с ума и не отпускает его даже в лечебнице4. Оскар готов взять на себя ответственность за убийство двух своих отцов, смерть матери и гибель любовницы Розвиты, в которых он если и повинен, то только косвенно. Столь же недоказуемо убийство им сестры Доротеи. Однако во всех этих случаях речь идет не столько о конкретной вине юридического характера и даже не столько о вине целой немецкой нации (хотя такая трактовка не исключена), сколько о вине в ее широком экзистенциальном толковании. Это вина исконная, преследующая человека с самого его появления на свет и служащая в конечном счете причиной его ухода в мир иной.

Вечный неискупленный грех человечества тяготит Оскара. Он берет его на себя и несет как крест, в связи с чем его образ приобретает черты великомученика, тесно переплетенные, как это часто бывает у Грасса, с известными ироническими коннотациями.

Мысль о том, что Оскар в глубине души стремится к искуплению первородного греха человечества, воплощается художественно в символике цветов. В сне-фантазии, который привиделся прячущемуся в шкафу Оскару, возникает настоящий круговорот цветов. Красный, олицетворяющий жизнь страстей, моментально переходит в черный - символ смерти, из чего можно сделать вывод об их близости и взаимопроникновении, поскольку их основанием служит общий закон биологического существования.

Страсти, прежде всего любовные, предстают у Грасса исключительно в их плотской ипостаси. Любовь лишена в романе всякой духовности, оттого в ней отсутствует животворная, порождающая сила. Это позволяет автору поставить знак равенства между смертью и любовью, придав последней статус одного из звеньев биологического цикла.

Следующий цвет, возникающий в видении Оскара, - желтый - ассоциируется с тлением и развивает тему смерти. Синий - небесная краска -символизирует надежду на загробную жизнь, но отвергается героем-нигилистом как цвет лжи, поскольку закон тления, воплощенный в желтом, всемогущ, а вечность и рай - выдумка для верующих.

Оскар принимает только зеленый цвет природы, настоящего мира, в котором он пасется, подобно агнцу божьему (еще одна библейская аллюзия). Но Оскар тут же уточняет функцию зеленого - в этот цвет будет окрашен его гроб, из чего следует, что для главного героя реальностью обладает только земная жизнь, после которой человек окончательно сольется с миром природы.