Очевидна «многослойность» образа маски в романе. С одной стороны, протагонист — это маска, удобная для самого Грасса, за которой нелегко выявить социальную: и этическую позицию автора. В то же время «тотальный инфантилизм» героя — оригинальный способ отмежеваться от мира «взрослых», лицемерные принципы жизнеустройства которого он отвергает apriori. Парадоксально, что, отрицая обман, он сам ведет еще более сложную игру. Так, в день своего трехлетия Оскар «срежиссировал» и осуществил свое «легендарное» падение в погреб, ставшее формальным объяснением задержки роста: «мне было ясно: взрослые не поймут тебя, если ты не будешь расти». Благодаря облику «аномального ребенка-карлика», он может изучать скрытую механику частной жизни, все сферы которой (семья, профессиональная деятельность и пр.) становятся в романе объектом юмористического или сатирического пародирования.

Оскар общается с миром и рассказывает о мире с помощью жестяного барабана (еще один из вариантов реализации гротеска). Для него этот игровой атрибут «способ мыслить, .чувствовать, вспоминать, способ . самоосуществления … и творчества»! Угроза его потери провоцирует проявление у протагониста необычного дара. Чудесный «крик» — новая линия образного развертывания гротеска: от него разлетаются вдребезги все стеклянные предметы, Детализация «разрушительных» потенций голоса «физически «опредмечивает» фантастическое», являясь «жизнеподобным способом художественного превращения нереального в реальное» и отражает метаморфозу эстетической природы фантастики. Это соответствует и авторской стратегии «нагрузить фантастику реалистическими деталями, чтобы не улетучилась», что позволяет М. Харшайдту; охарактеризовать творческий метод Грасса с помощью оксюморона «фантастический реализм».

Оскар — непревзойденный мастер розыгрышей. Искусство «одурачивания» он доводит до совершенства,, не пренебрегая при этом и сомнительными средствами, вроде имитации ночного недержания для усиления иллюзии своей «детскости»; Подобная гиперболизация поведенческой детали добавляет комедийные штрихи к образу героя. Во время неудачного похода в школу ему удалось разыграть учительницу, сорвав с ее лица маску мнимой благожелательности: «я, . делая хорошую мину при плохой игре, отбивал счет на моей жестянке, пока Шполленхауэрша . не вскочила с места, явно озлясь». Уничтожив все стекло в классе (буффонная расправа с врагом), Оскар ищет нового наставника. Но, и овладев грамотой, он, дабы не испортить рисунка роли, скрывает свои успехи, что не приносит ему удовлетворение: «строить из себя незнайку . означало… вести постоянную борьбу с пробуждающимся интеллектуальным тщеславием». Духовная самоизоляция способствует концентрации хронического дискомфорта у героя и актуализирует тему одиночества, привнося в повествование драматическую ноту. Со временем Оскар расширяет поле своих розыгрышей. Укрывшись под трибуной во время одного из «политических воскресений», он превращает нацистский митинг в поистине карнавальное действо, «преобразовывая марши в вальсы» и заставляя людей пуститься в пляс. Так в повествование входит гротескный мотив марионетки. При этом протест героя, по его словам, эстетического свойства: ему не нравились ритмы маршей и покрой униформы. Это объяснение нарочито смехотворно. Цель Оскара — нарушить любую официальную серьезность, проникнутую элементами лжи и лицемерия. Он признается: «я .барабанил не только против коричневых манифестаций. Оскар сидел . под трибунами у Красных и у черных, у скаутов и у католиков». И иронично предостерегает: «ничто не может быть ошибочней, чем . провозгласить меня борцом Сопротивления». В этом фрагменте очевидны сатирико-пародийные выпады автора против тех «мужей чести», которые за «Недостаточное затемнение окон спальни во время войны . уплатили штраф, а теперь называют себя борцами Сопротивления».

«Жестяной барабан» — роман барочный, экспрессионистский, ангажированный, амбициозный. Но это еще и роман одного города.

Данциг спорит с Оскаром Мацератом за право называться главным героем книги. Место действия явлено в чертах одновременно четких и ускользающих, потому что город, словно живое существо, безостановочно меняется, воплощаясь и перевоплощаясь в пространстве и времени. Почти осязаемое присутствие Данцига, где происходит большая часть этой истории, помогает придать миру романа особую материальность, вкус подлинности, хотя многие эпизоды выглядят неправдоподобными и даже бредовыми.

По наблюдениям Оскара, мир — вместилище порока, грязи и преступления. Не будучи последовательно религиозным мыслителем, Гюнтер Грасс солидарен с писателями немецкого барокко, осуждавшими Тридцатилетнюю войну (1618— 1648) и скорбевшими о том, что нравственность пришла в упадок, душа — в запустение. Автор «Жестяного барабана» много раздумывал о сходстве эпох. Германия после Тридцатилетней войны, разгоревшейся между католиками и гугенотами, была разорена и обезлюдела. Но в XVII столетии искали спасение в вере, а где найти спасительный выход после краха рейха?

Писатели эпохи барокко создавали причудливые произведения, выражавшие потрясения масс и растерянность личности. Барочные образы поражали избыточной фантазией, нагромождением невероятных ситуаций, пугали откровенностью злодеев и трогали до слез беззащитностью добрых мирных людей. Гюнтер Грасс в «Жестяном барабане» воспользовался некоторыми открытиями, сделанными знаменитым романистом эпохи барокко Гансом Якобом Кристофом Гриммельсгаузеном, автором авантюрного романа «Затейливый Симпли-циссимус» (1669). Наивный простак, он, участвуя в войне, превращается в хитреца и богача, наживаясь на грабежах и поборах. «Простак» сам рассказывает о своей жизни, в которой неизменно успехи сменялись болезнями и нищетой. Гюнтер Грасс наделил своего героя простодушием Симплиция, но вместе с тем и его же озорством и авантюризмом. От Гриммельсгаузена идет традиция повествования, имитирующего устный рассказ. Каждый эпизод отличается законченностью, но может быть при желании и продолжен. Оригинальная манера Грасса выросла на традициях немецкой литературы, уходящей своими истоками в фольклор, в анекдоты, в притчи.

Да, в романе немало ситуаций, мягко говоря, пикантных. Чего стоят одни только уверения Оскара Мацерата, что у него два отца, поскольку у матери, кроме супруга, был официальный сожитель, и они втроем частенько резались в карты. Мать была просто не в состоянии отдать предпочтение одному из них. Соленые шуточки выдержаны в народном вкусе, когда смех заставляет забыть страх, когда хохочут во всю глотку, чтоб жизнь не казалась чересчур тошной. М. М. Бахтин наверняка увидел бы в перебранках и насмешках Грасса отзвук старинных карнавалов, освобождающих в праздник от рутины труда.

Суждения М. М. Бахтина о плотском начале в эпопее сказочных великанов как нельзя более подходят к роману «Жестяной барабан». Вот начало всей истории. Бабка еще не родившегося Оскара, надевшая четыре широченных юбки, самым подробным образом описанные, убирает одна урожай картошки. Из острога бежит заключенный, которого она прячет под юбками. Смешно и опасно, но дальше — больше. Полицейские ее расспрашивают о беглеце. Не пошевелившись на куче картофельной ботвы, бабка сбивает их с толку, уверяя, что сбежавшего тут не было. Она его спасла. А между тем в этот самый момент и забеременела. Каторжник стал мужем, но для этого и ему пришлось родиться заново, переменив документы, имя и внешность.