План:

1. Юношеские годы Вергилия

2. Творческая деятельность

2.1. Сборник «Буколики» из десяти эклогов

2.2. Любовная лирика

2.3. «Энеида

2.4. «Проклятия». Темы из жизни

3. Риторическая литературная техника поэта

Список литературы

Как ведомо мне, некие лица клеветали, будто Вергилий

разрушает собственные мысли как бы противочувствием.

Клавдий Донат. Толкование на «Энеиду» Вергилия, I, вступление

1. Юношеские годы Вергилия

Отцом Вергилия был простой ремесленник, который, впрочем, ко времени рождения будущего поэта уже владел небольшим имением в Андах, на севере Италии, недалеко от Мантуи. Вергилий родился в 70 году до н. э., учился в риторских школах Милана и Рима, сблизился с неотери-ками, изучал александрийскую поэзию и сам писал в духе неотериков.

В конце 40-х годов поэт вернулся в родные Анды. Име­ние его, как это было с поместьями многих землевладель­цев северной Италии, было конфисковано в пользу вете­ранов Октавиана и возвращено поэту лишь благодаря вме­шательству влиятельных литературных друзей. Сборник лирических стихотворений Вергилия («Буколики») был издан в 39 году. Между 37 и 30 годами Вергилий пишет свое второе крупное произведение — дидактическую поэму «Георгики», а в последние 10 лет жизни работает над «Энеидой», поэмой, прославившей его в веках.

2. Творческая деятельность

2.1 Сборник «Буколики» из десяти эклогов

Сборник «Буколики» состоял из десяти эклог, ко­торые объединены общим характером (пастушеские сти­хотворения), размером (гексаметр) и формой (в большин­стве случаев это драматизированные сценки, в которых пастухи, сидя под деревьями или бродя по полям и лесам, состязаются в пении).

Следуя принципам неотериков, Вергилий использовал в качестве основного источника александрийскую поэзию, в частности пастушеские идиллии Феокрита, а также некоторые ученые или дидактические александрийские произ­ведения. Но «буколизм» Вергилия был продиктован самой жизнью.

Уже в течение многих лет философы-моралисты все не­счастья Рима объясняли честолюбием и стремлением к бо­гатству.

Римское общество было утомлено войной, мечтало о по­кое и воспринимало тихую сельскую жизнь, чуждую вся­ким суетным стремлениям, как идеал, противостоящий раз­ладу и смутам, раздирающим большой город. При этом мелкие свободные крестьяне, идеология которых была близка Вергилию, особенно страдали от гражданских войн, конфискации земель и вынужденной пролетаризации. Они видели счастье в прошлом, и идиллическая жизнь сельских жителей казалась им той единственной формой существо­вания, где человек может обрести душевное спокойствие. К этому следует прибавить эпикурейские настроения са­мого поэта, толкающие его на поиски независимости и ду­шевного равновесия для себя лично.

В своих эклогах Вергилий подчас довольно близок к Феокриту. Он заимствует и переводит целые куски, иногда лишь незначительно изменяет некоторые детали, нередко соединяет воедино части отдельных стихотворе­ний Феокрита. Но и в наименее самостоятельных пьесах Вергилия читателя привлекает подлинность его чувства, только ему присущее поэтическое восприятие природы, неведомая прежде музыка стиха. В отличие от Феокрита, горожанина, как бы со стороны любующегося героями своих идиллий — пастухами и даже иногда чуть-чуть иро­нически изображающего их внутренний мир, Вергилий глубоко проникает в этот мир, раскрывая его со всей серь­езностью и даже патетически.

Наиболее полно удерживает Вергилий буколический колорит и традиционные формы состязания в эклогах, содержащих поочередное пение двух пастухов, обмени­вающихся двустишиями (эклога 3) или четверостишиями (эклога 7). Уже само построение этих пьес предполагает параллелизм аналогичных или контрастирующих образов и равновесие синтаксических единиц, заключенных в куп­леты.

Традиционное по форме состязание, но уже целыми песнями, содержится в эклоге 5. Два пастуха, соревнуясь в пении, исполняют музыкально и поэтически совершенные и композиционно соразмерные песни — один о смерти, другой о воскресении Дафниса. Глубокая скорбь охваты­вает всю природу, и, кажется, меркнет буколический мир, когда в него врывается смерть, но песнь об этой скорби, как ни печально звучит она, перекрывается гораздо более мощной, звучащей как торжественный гимн песней о его воскресении.

На фоне прекрасной, сияющей природы раскрывает влюбленный пастух Коридон (эклога 2) свои чувства, та­кие глубокие и искренние, что, по предположению древ­них, за ними угадывались переживания самого поэта. Сердце поэта как бы полно музыки, эта музыка рвется наружу, и он поет страстные, гармонично построенные, искусные и несколько риторичные в своей завершенности песни.

Вергилий любит природу, остро и тонко ее чувствует. Особенно мил ему вечерний пейзаж, когда от гор удли­няются тени, вдалеке поднимается дым от крыш, а утом­ленный и сытый скот лениво возвращается домой. Поэт знает названия всех деревьев, трав, цветов. Любовно вды­хает он аромат бледных или темных фиалок, сияющих нарциссов, алых гиацинтов или душистого аниса; лю­буется красными маками, нежными лютиками, ромашкой и цветущим клевером. А плоды, которыми изобилуют сады, ароматны и зримы в своей конкретности — будь то яблоки, айва, покрытая нежным пушком, или восковые сливы.

Но пейзаж, который занимает такое большое место у Вергилия, это уже не Сицилия Феокрита. Он теряет от­дельные географические признаки и становится теперь то смешанным, греко-италийским, то отвлеченным и несколь­ко условным и лишь изредка приобретает черты родной поэту североиталийской местности (эклога 1). Дело в том, что Вергилия мало занимает правдивость тех или иных деталей, он предпочитает ей некую пасторальную услов­ность. Этот созданный им условный мир поэт населяет условными пастухами, далекими от реальных представите­лей этой профессии, гораздо более тонкими душевно и глубоко чувствующими. Показывая их переживания, идеа­лизируя и усложняя их, поэт как бы раскрывает свой собственный внутренний мир, духовную жизнь своих со­временников. В условной маске пастуха глубоко и темпе­раментно раскрывается интенсивность переживаний совре­менного поэту интеллектуально богатого римлянина.

Сложные и напряженные чувства — любовные муки, ревность, отчаяние, оскорбленное самолюбие, стремление бежать из города в тишину сельской жизни — поэт выра­жает в субъективной, лично окрашенной форме. Нередко он близок к Катуллу по глубине и силе переживания, но чувства его скрыты за маской греко-римских пастухов, песни которых тщательно продуманы и стройны. Острое переживание Катулла идентично его поэтическому «я» и изолировано от окружающего мира, у Вергилия же чувства: сообщены условной маске, но они выступают в единстве с окружающей природой.

Любовное переживание у Вергилия оказывается таким сильным, сложным и неоднозначным, что нередко оно раз­рушает буколическую идиллию. В эклоге 8, содержащей два лирических монолога, в песне Дамона о его несчастной любви к красавице Нисе страсть выражена в такой остро­субъективной форме, что крушение любви воспринимается героем как конец мира. Несчастная любовь как бы разры­вает рамки буколического повествования, переходит в са­мостоятельный жанр. Этот переход еще более очевиден в эклоге 10, герой которой уже не пастух, но современник и друг поэта — элегический поэт Корнелий Галл. Это — единственный случай, когда не в условной маске влюблен­ного пастуха, а через монолог реально существующего лица высказывает Вергилий все те любовные жалобы, при­знания, горести, связанные с разлукой, и тоску по уехав­шей возлюбленной, которые были в его поэзии и раньше и которые, по-видимому, разрабатывал в своей любовной элегии и Галл. Изображая чувства страдающего или обма­нутого влюбленного, поэт так глубоко проникает в его чувства, что новое, субъективно-лирическое содержание начинает преобладать над буколическим. Это дает основа­ния говорить о вызревании на буколическом материале римской любовной элегии.