Менее успешной была деятельность Витте в сфере аграрного сектора экономики, хотя полностью возлагать вину за это на него, очевидно, нельзя. При всем своем неприятии дворянских претензий к правительству он предпринял немало усилий но обес­печению помещиков средствами для модернизации их имений. Продолжая линию своих предшественников, он активизировал деятельность кредитных учреждений по выдаче ссуд землевла­дельцам и сельским хозяевам. За 1895-1905 годы объем долго­срочных ссуд, выданных ипотечными банками под залог земли, превысил миллиард рублей. К выдаче краткосрочных кредитов (соловексельных, подтоварных и т. п.) помимо Государствен­ного банка были привлечены частные кредитные учреждения (акционерные банки, общества взаимного кредита). Условиями кредита и строгим контролем за их выполнением Витте пытался форсировать капиталистическую перестройку помещичьих хо­зяйств. Однако этот процесс в силу сохранения крепостнических пережитков, последствий мирового аграрного кризиса, ряда тяжелых неурожаев и т. д. шел крайне медленно.

В крестьянском вопросе Витте долгое время оставался ярым сторонником консерваторов славянофильской закваски, пол­ностью разделяя законодательные меры Александра III по сохранению патриархально-попечительных начал в российской деревне. Так, в 1893 году он выступал горячим сторонником ука­за о сохранении общины и неотчуждаемости надельных земель. По его мнению, «общинное землевладение наиболее способно обеспечить крестьянство от нищеты и бездомности» . Вместе с тем он считал, что положение крестьянства не так уж и тягост­но, как это описывалось в литературе. Даже голод 1891 года он склонен был приписать изъянам статистики.

Однако но прошло и пяти лет, как Витте понял, что тяжелое экономическое положение деревни ведет к падению платеже­способности крестьян и что это, в свою очередь, подрывает го­сударственный бюджет и внутренний рынок промышленности. Выход из обострявшегося кризиса он видел в ликвидации право­вой обособленности крестьян, их имущественной и гражданской неполноправности. В октябре 1898 года он обращается к Нико­лаю II с запиской, в которой уговаривает царя «завершить осво­бождение крестьян», сделать из крестьянина «персону», освобо­дить его от давящей опеки местных властей и общины. Проведе­ние реформы сулило, по его расчетам, блестящие перспективы — 3—4 миллиарда рублей ежегодных поступлений бюджетных доходов, что укрепило бы мощь России .

Но предложение главы финансового ведомства создать спе­циальную комиссию по этому вопросу тогда не было принято. Царь даже не ответил на его обращение. Это и понятно. Дела, казалось, шли блестяще, экономическая конъюнктура шла в гору. И Витте пришлось временно отступить. Когда государственный секретарь А. А. Половцев в апреле 1900 года в частной беседе напомнил ему о записке, тот ответил, что сомневается, «чтобы нашелся человек, который решился бы произвести необходимый для экономического подъема переход от общинного владения к подворному» . Лишь разразившийся финансовый и промыш­ленный кризис, неурожаи 1899 и 1901 годов, крупные крестьянские выступления 1902 года заставили Николая II создать ряд комис­сий и совещаний для пересмотра крестьянского законодательства и выработки мер по подъему сельского хозяйства.

Витте возглавил один из важнейших таких межведомствен­ных органов — Особое совещание о нуждах сельскохозяйствен­ной промышленности (1902—1905 годы), сыгравшее заметную роль в разработке нового курса аграрно-крестьянской политики правительства. И опять свою программу ему пришлось разраба­тывать и отстаивать в ожесточенной борьбе с реакционно-кон­сервативными помещичьими и бюрократическими кругами, на­строения которых выражала Редакционная комиссия по пересмот­ру крестьянского законодательства, возглавлявшаяся тем же В. К. Плеве, ставшим к тому времени министром внутренних дел. Борьба между ними шла с переменным успехом, носила подчас ожесточенный характер, с применением всего арсенала средств, особенно характерных для абсолютистских режимов,— интриги, клевета, использование придворной камарильи и т. п., когда все решалось завоеванием расположения монарха. Витте проиграл и вынужден был оставить пост министра финансов. Но разработанная им программа по крестьянскому вопросу сыграла немаловажную роль в процессе выработки правительством нового курса аграрной политики, предвосхитив в основных чертах после­дующее столыпинское законодательство.

Основные положения своей программы Витте изложил в из­вестной «Записке по крестьянскому делу» (Спб., 1904). В ней он утверждал, что главным тормозом развития деревни и мо­дернизации сельскохозяйственного производства является правовое «неустройство» крестьян, их имущественная и обществен­ная неполноправность, это крайне отрицательно сказывается на ведении ими личного хозяйства. Одним из важнейших таких депрессивных факторов являлась, по его мнению, община, ско­вывавшая крестьянскую предприимчивость, тормозившая рацио­нализацию хозяйства. На каком-то историческом этапе, отме­чал он, община сыграла свою роль, «естественную и даже по­лезную в условиях примитивного земледелия и неразвитого гражданского общества .» (с. 84—85). Но в условиях становления такого общества и развития товарно-денежных отношений она утратила свое первоначальное назначение. Несостоятельными оказались и расчеты правительства использовать общину в фис­кальных целях и как средство предотвращения пролетаризации крестьянства и либеральнонароднические надежды на использо­вание ее в качестве переходной формы к кооперативным союзам, посредством которых на Западе решались многие экономичес­кие и социальные проблемы. К тому же, указывал он, община слу­жит одним из важных пунктов в теоретических построениях сто­ронников социалистических и коммунистических учений. Эти построения, на его взгляд, с экономической точки зрения совер­шенно нереальны, утопичны. «По моему убеждению, — писал Витте,— общественное устройство, проповедуемое этими уче­ниями, совершенно несовместимо с гражданской и экономичес­кой свободой и убило бы всякую хозяйственную самостоятель­ность и предприимчивость». Но с точки зрения политической они представляют определенную опасность для режима, потому что «уравнительные порядки расшатывают понятия о твердости и неприкосновенности прав собственности и представляют самое удобное поприще для распространения социалистических по­нятий» (с. 85).

Панацею от всех бед он видел в укреплении крестьянской земельной собственности и постепенном уравнивании крестьян в правовом отношении с остальным населением империи. С этой целью, полагал он, необходимо предоставить крестьянам, внес­шим выкупные платежи, право свободного выхода из общины с выделением причитающегося им надела, как это и предусмат­ривалось Крестьянским положением 1861 года. Община должна со временем превратиться в простой союз земельных собственни­ков, объединенных чисто хозяйственными интересами. Все ос­тальные ее функции перейдут к специально созданной мелкой земской единице - волостному земству или всесословной во­лости. Волостные же суды и обычное право должны быть заме­нены со временем общегражданскими установлениями.